Дверь в подъезд открылась. Кругом клубились сумерки, но фонари еще не включили, поэтому все, как будто обволакивала полупрозрачная синеватая дымка. Из подъезда вышел пожилой мужчина. Он не спеша прошаркал вперед и замер, держа дверь. Я решил, что он ждет, пока я зайду, и сказал ему:
- Я не захожу, - сказал я.
- А я не вам держу. Прошу вас... - он улыбнулся и жестом проводил из подъезда девочку. Она держала в одной руке куклу, в другой - зимнюю шапочку с помпоном. Девочка решила поправить куколке платье, но с шапкой в руке это ей никак не удавалось, тогда она повесила шапочку на железный крючок, приваренный около входной двери. Дедушка же все стоял и держал дверь. - Прошу вас... - повторил он, когда вышла женщина. На ней была кофта с капюшоном, который она сразу же надела на голову.
- Спасибо, - сказала она, взяла дочь за руку и пошла вдоль дома.
Дедушка отпустил дверь и заметил шапку.
- Софья Андреевна! - громко как мог, хотя вышло скорее хрипло, позвал он. - А шапочка!
- Я догоню, - сказал я, снял шапочку с крючка и побежал за девушкой. Сразу догнать не вышло, икру схватил спазм, а девушка шла быстро. Девочка же, которую она не вела, а скорее тащила за руку, и вовсе бежала, попутно изображая, как ее кукла летит, выставив руки вперед.
- Извините! - я хромал следом, пытаясь вспомнить, как ее назвал дедушка. - Софья Андреевна! - вспомнил я. - Софья Андреевна... - вспомнил я сообщение Нины Васильевны, не веря, что возможно такое совпадение. - Простите, шапка! Вы шапку оставили! Софья Андреевна! - не может быть, думал я.
- Мам! - девочка ткнула маму головой куклы в бок. - Мам, там дядя идет!
Девушка остановилась. Я дохромал и вручил ей шапку.
- Вы оставили, Софья Андреевна, - сумерки совсем сгустились и я почти не видел ее лица под капюшоном.
- Откуда вы меня знаете? - она говорила так, будто что-то жевала.
- Тот дедушка вас так назвал.
- Спасибо, - она выдернула шапку у меня из рук.
- Извините, а мы с вами нигде не могли встречаться?
- Нет. Не могли, - уверенно сказала она.
Тут зажглись дворовые фонари. Справа от нас ударил луч света. Софья сжалась, точно свет причинил ей физическую боль. Я смог разглядеть ее получше. Лицо я не узнал, но я узнал родимое пятно над левой бровью. Тут же всплыла ассоциацию с церемонией и промахнувшимся большим пальцем. По моему лицу поплыла улыбка. Улыбка обреченного, перед которым раскрылся заговор, творившийся все это время под носом. Софья, видимо, приняла мою улыбка за какой-то жутковатый флирт.
- Нам пора, - сказала она и потянула дочь дальше.
- Пока! - девочка помахала мне куклой.
- Пока, - сказал я и пошел к подъезду.
Я пытался уложить происходящее со мной в голове. Будто передо мной лежала шахматная доска, на которой осталось не так уж и много фигур. А рядом лежал листок со всеми ходами, вот только я все время играл в шашки.
- Ну что? - спросил меня дедушка, сидящий там, где прежде сидел я. - Вещь вернулась к законному владельцу?
- Да. Шапка у хозяина.
- Это хорошо. Хорошо, когда каждый на своем месте. Каждый предмет, каждый человек. А вы тут живете? - он пальцем указал на подъезд.
- Да.
- Сдается мне, что мы не знакомы, так?
- Верно. Александр, - я протянул ему руку.
- Очень приятно, Александр, а ваше отчество?
Повзонил телефон. Катя сказала, что я должен бежать домой, дабы она сама все не съела. Я извинился перед дедушкой, сказал, что мне пора.
- Хорошего вечера, - сказал я.
- И вам, молодой человек.
- Как посидели? - спросила Катя. Она стояла в коридоре и сияла улыбкой. Ей не терпелось показать, что она приготовила, но и не хотелось терять лица настоящей хозяйки, которая, естественно, и не на такое способна.
- Нормально, - я вспомнил про резинку и вино. - Чувствую пахнет сыром и томатным...
- Так! - прервала она меня. - Ну-ка не угадывать по запаху! Мой руки и будем есть.
Я повиновался. Перед кухней она встретила меня и сказал, чтобы я закрыл глаза. Она подвела меня к столу, посадила и сказала:
- Открой рот.
- Надеюсь ты туда не плюнешь, как в детстве делали.
- У меня нет такого фетиша. Открывай!
Это была лазанья. Она получилась ни чем не хуже тех, что я ел в кафе. Но в то же время она была намного вкуснее из-за этих жадных глаз, которые следили, с каким удовольствием я ее ем.
- Очень вкусно, Кать.
- Ой, перестань, - сказала она, - надо было фарш посильнее посолить, да и соус жидковат...
- Мне очень нравится. Я бы ничего не менял.
В подтверждение своих слов я съел сразу два куска. Катя съела один, положила второй но так к нему и не притронулась. Закончив с лазаньей, мы взяли кружки с чаем и пошли на балкон. К тому моменту чуть похолодало, тем более балкон выходил на подветренную сторону, и Катя укрылась пледом, великодушно выделив мне край, чтобы укрыть ноги. Она рассказывала про Женю, про то, что она ощутила проблемы богатых, но мысль то и дело ускользала от меня, когда в окнах «Алмаза», напротив нас, мелькала тень, моющая пол. А иногда в окнах показывалась шапка с помпоном. Катя смеялась, говорила что это ходит сказочный гном. Гном - хранитель ледового катка.