- Это такие шутки? - спросил я не известно кого, вертя телефон в руках. По всем признакам он был выключен. Ни одна кнопка не откликалась. Откуда на черном экране взялся текст, я понять не мог. Зажимал кнопку выключения, телефон слабенько вибрировал, но ничего не происходило. На касания экран не реагировал.
Я перечитал текст.
- Какой еще Павел? - я припомнил всех знакомых Павлов, а всего их было четыре. С первыми двумя мы разошлись еще в детсаду, с третьим я ходил на карате в седьмом классе, четвертый... - Это тот с кладбища?
Я прошел по комнате. Сделал лишь пару шагов: комната в длину не набирала и шести метров.
- Он же чинил его. Вот и починил. Это точно какой-то прикол, - я перевернул телефон, то ли в надежде увидеть инструкцию «как выключить розыгрыш Паши», то ли просто, чтобы не видеть этот текст. Стоит ли говорить, что никакой инструкции на обратной стороне не нашлось.
Сел на кровать и продолжил читать.
...умерла, и только теперь...
- Когда теперь? - спросил я вслух. - На том свете что ли? - хотел сказать, что это полная хрень, но не стал. Ощутил, что четвертый раз - лишний.
...только теперь поняла, что у меня остались нерешенные дела. Наш общий знакомый заверил, что вы с этим поможете. Он сказал, что мне достаточно просто сформулировать просьбу, и она появится у вас на телефоне. Я, конечно, не разбираюсь, но у меня нет повода не верить Павлу.
- Зато у меня есть. Намутил ерунды. А в конце будет: переведите на мой загробный счет тысячу рублей.
Вот моя просьба:
У меня остался друг. Зовут его Шаров Дмитрий Евгеньевич. За месяц до моей смерти, он узнал, что заболел чем-то плохим. Мне-то он не сказал, но этого и не нужно. Я по глазам все поняла. Павел сказал, что он нынче жив.
- Паша, получается, говорит с мертвыми? Мастер на все руки! Так-так и что там с Дмитрием Евгеньевичем?
Жив, но очень болен. Я бы хотела хоть как-то ему помочь. Облегчить последние дни. И вот, что я придумала: нашей с ним дружбе больше шестидесяти лет. Мы с ним почти всегда шли рука об руку. Ну да я не буду тут всего говорить, скажу одно - будучи еще детьми, мы придумали такую штуку. Если кто помрет раньше второго, - получается, что это я, - то он должен будет передать второму сообщенье с того света. Передайте, пожалуйста, Шарову Дмитрию Евгеньевичу, что у Антроповой Нины все хорошо, кушает пирожки с селедкой, запивает грибным компотом. Это мы такой специальный шифр придумали, чтобы второй точно понял, что это с того света привет, ведь при жизни никто не ест пирожки с селедкой и не пьет компот грибной, хотя в ваше время люди чем только не маются. Заговорилась я, простите. Еще раз благодарю Вас за участие, низко кланяюсь. До свидания.
С уважением, покойная Антропова Нина Васильевна.
Только под конец я понял, что сообщение двигалось параллельно с тем, как я читал, но без моего участия. А как только я прочитал последнюю строку, экран погас. Сам. Я нажал на кнопку блокировки, появился привычный космический фон. Телефон показывал время 3:40. Я провел пальцем по экрану, телефон послушно откликнулся. Нажал на кнопку блокировки, экран потух - никаких белых букв.
- Да-а-а, - протянул я.
Полежав пару минут на кровати, глядя в темноту, я снова взял телефон. Открыл диспетчер приложений, но ничего нового не нашел. Работали только соцсети. Среди недавно установленных приложений не нашел ни одного неизвестного мне. Хоть понимал, что это должна быть шутка, было не по себе. Достаточно не по себе, чтобы я включил свет. Сел за стол. Посмотрел на, бликующий от лампы на потолке, черный экран.
- Какой-то непродуманный прикол, Паша. А если я все забуду? Где же мне перечитать кому и что я должен сказать.
Тут что щелкнуло в голове. Не в прямом смысле, но пришло ощутимое понимание, что я могу точно воспроизвести сообщение Антроповой Нины Васильевны. Могу начать с любого фрагмента, могу воспроизвести их в любом порядке, даже в обратном. Пирожки с селедкой, грибной компот. Каждая запятая сохранилась от одного только прочтения.
- О-о-о, - я взялся за голову, осознавая происходящее. - Спать, Александр. Теперь только спать.
И уснул, вопреки ночной атаке на телефон и мозг.
Утром встал с четким ощущением, что ночью творилось что-то неладное. Но я был рад, что не мог вспомнить, что именно. Не знаю, что испытывают те, кто просыпаются посреди разбитой в дребезги квартиры утром после пьянки, но думаю, нечто подобное. Они понимают, что хрень случилась и только надеются, что они не при чем, а разбил всю посуду и заблевал пол кто-то другой. Хоть моя комната была в относительном порядке, голову не покидала мысль, что ночью здесь что-то случилось и хорошо, что я это забыл. Пока я об этом думал, будильник пошел на второй круг. Я взял телефон и вспомнил все. Сообщение, Антропову, Шарова, Пашу, пирожки с селедкой.