- Компот грибной! - сказал я, точно придумал новое ругательство.
Значит, все было на самом деле. Или нет? На телефоне не осталось следов сообщения. Но текст в голове остался, точно я его заучил его, как когда-то учил рецепты по фармакологии. Нет, даже они не так ясно запоминались. Будто сообщение написали моими извилинами, чтобы я ничего не забыл. Около часа я лежал в кровати и бесцельно листал новости в телефоне. Эксперт рассуждает о целесообразности вырубки тополей, доценту грозит 10 лет за взятки, обработка территорий от клещей. Я листал в надежде на то, что это все-таки сон. Как бывает: проснешься и не сразу понимаешь сон то был или нет. Чем дольше я лежал, тем яснее понимал - не сон. Еще раз проверил список приложений - новых не было. Последнее установленное приложение - тесты для сдачи аккредитации. Поискал в интернете, могут ли быть на телефоне скрытые приложение. Могут. Судя по видео, записанному неким MoonBoyz99, проще отформатировать память телефона, чем искать эти приложение, а если и это не поможет, останется только снести систему. Ничего сносить я не стал. Вбил в поисковик имена из сообщения. Шаров Дмитрий Евгениевич - есть такой, но он слишком молод, чтобы дружить с кем-нибудь шестьдесят лет. Тогда я ввел Антропову Нину Николаевну. Нашел новость двухлетней давности. Соседи нашли пожилую женщину мертвой в ее квартире. Утечка бытового газа. В самой новости ее не называли по имени, но кто-то оставил комментарий под новостью, где и написал, что это его соседка и звать ее именно так.
- Твою мать.
Погоди, успокаивал я себя, и что с того? Пожилая женщина умерла у себя в квартире. Кто-то взял эту новость, использовал, чтобы создать видимость сообщения от мертвого человека. Разве это трудно? Не трудно, отвечал я сам себе.
- Только нахрена это делать?! Денег никто не просил, ничего отвечать не надо, да и некуда. Даже само сообщение не сохранилось.
Позавтракав, я решил съездить к деду. На самом деле, не столько к деду, сколько к Паше. Из трех имен в сообщения мне знаком только он. Я бы с радостью позвонил ему, чтобы выяснить что за психическая атака произошла ночью, но номера его у меня не было. Как и доказательств самой атаки. Нужный мне автобус шел от остановки «Пивзавод». Сама остановка находилась в ста метрах от пивзавода и была устроена одним из банков, благодаря которому на остановке появилась будка с банкоматом, в которой заночевали несколько мужчин. Им хватило денег на продукцию пивзавода, но не хватил сил, чтобы дойти до дома. Один из них проснулся и поглядел на меня, через запотевшее стекло и лег обратно, поправив куртку, которую использовал вместо подушки.
Первый, кто войдет в будку, будет героем, подумал я. Как на зло в будке не горел свет - троица почти слилась с полом. Кто-нибудь впопыхах откроет дверь, не глядя через стекло, и запах выйдет наружу. Интересно, какое пиво они пили. Наверное, они выпили «Трое в лодке», что и натолкнуло их на арт проект «Трое в будке».
Подъехал автобус. На заднем сидении полулежали двое. Парочка без возраста. Алкоголь стер черты лица, превратил их в алконоидов - смесь гуманоида и алкоголика. Она пила пиво из жестяной банки, а он смотрел счастливыми глазами. Я не понял смотрел он на банку или на спутницу, но счастье в глазах было неподдельным. В то субботнее утро от парочки еще пахло пятницей, которая, судя по заплывшим лицам, перетекала у них изо дня в день. Парочка вышла, расплескав остатки пива, облив бабушку, что сидела недалеко от выхода и скрылась во дворах. Их место заняла молода девушка. Она смотрела в окно с каким-то блаженным видом. Ничего так не настораживает, как человек улыбающийся в тишине. Когда автобус проехал мимо ЦУМа девушка перекрестилась, глядя куда-то мимо магазинов или сквозь них. Я прикинул нет ли поблизости храмов - вроде, нет. Тогда попытался вспомнить, существуют ли радикальные православные христиане, устраивающие акты терроризма, и на ум пришел только человек, влетевший на машине в кинотеатр накануне премьеры фильма о Николае II. Женщина показалась мне слишком хрупкой, чтобы захватить пазик. Да и взгляд у нее совсем не злой, скорее самодовольный. Она познала что-то, до чего мы, остальные, еще не доросли. Она и не смотрела на людей. Я разглядывал ее около десяти минут, и за это время она ни разу не отвела взгляда от окна. В окно она смотрела чисто символически, глаза ее не шевелились. Я решил, если бы ее спросили в тот момент, куда она смотрит, она бы сказала в душу, или я смотрю не глазами, а серцдем, туда, куда вам смотреть не дано. Она вышла на остановке «Онкодиспансер». Я следил за ней, пока автобус не повернул. Думал, что она зайдет в двухэтажное здание диспансера, но пока автобус не скрылся, она так и стояла на остановке, глядя куда-то наверх.