- Телефон, - сказал голос.
- А?
Позади меня стоял Паша, в руках у него были ловушки для воронов, которые он ставил в прошлый раз.
- Телефон, - повторил он, показав указательным пальцем на карман, в котором вибрировал телефон.
Я опомнился и отключил будильник. Прошло ровно семь минут.
Паша посмотрел на памятник, затем на меня и улыбнулся.
- А-а-а, - протянул он. - Сам нашел. Ну и хорошо.
- Что ха хрень, Паша? Извини за грубость, но что это было? Ночью телефон издавал звуки, какие я от него в жизни не слышал, затем то сообщение. Что это за приколы такие?
Паша поставил коробки на землю и скрестил руки не груди.
- Вовсе не приколы. Все серьезно.
- Серьезно? Сообщение от мертвого человека, - я указал на памятник Нины Васильевны, - это серьезно?
- Конечно. А где же тут шутка? В шутке ведь должно быть что-то смешное. Или ты смеялся, когда получил сообщение? - Паша испытывающе посмотрел на меня.
- Конечно, нет!
Паша выдохнул.
- Вот и хорошо. Значит, я в тебе не ошибся, - он поднял коробки и пошел дальше.
- Но что это все значит? Что со всем этим делать?
- Разве ты еще не понял? Помоги человеку, Саш.
- Умершему?!
- Разве от этого она перестал быть человеком?
- Определенно перестала.
Паша остановился и повернулся ко мне.
- Скажи, не для того ли ты приходишь на могилу дедушки, чтобы тот жил дольше, хоть и в твоем разуме?
- При чем тут это?
- Ты бы выполнил его предсмертную просьбу? Помог бы ему задержаться в нашем мире, готов ты стать его продолжением в действии, которое он не завершил?
- Я тебя не понимаю.
- Понимаешь, иначе ты бы не получил то сообщение.
- А если я не хочу помогать? Почему я должен заботиться о том, с кем не был знаком при жизни? Мне, может, дела нет до чужого человека.
- Может и нет. Посмотрим.
Больше Паша ничего не сказал. Всем разговором он не сказал мне ничего, как мне тогда показалось. Ничего не объяснил, а только запутал еще сильнее.
Я догнал его у деревянного сарая, в котором тот хранил инструменты.
- Ты хочешь, чтобы я помог Антроповой Нине Васильевне, я понял...
- Этого хочет она.
- Мы же не были знакомы при ее жизни, как она может просить о помощи меня? Я понял: это сообщение написал ты, но сделал так, чтобы оно было написано от лица умершего. Эффект это произвело, конечно. Оно до сих пор у меня из головы не выходит. Ты что-то вроде адвоката умершего, только ты перекладываешь исполнение последних желаний не на родственников, а на чужих людей, да?
- Пусть так, главное, что ты его принял.
- Как не принять, когда телефон начал орать посреди ночи.
Паша улыбнулся и скрылся внутри сарая, оставив дверь приоткрытой.
- Но что это за глупая просьба? Найти умирающего друга и сказать ему какой-то пароль. Я же его обману, он решит, что это действительно его мертвый друг. Разве это правильно? А, Паш? Паша!
Через щель между дверью и стенкой я посмотрел внутрь. Свет в сарай проникал через пыльное окно, завешанное черной, от той же пыли, паутиной. На столе под окном стояли три клетки разного размера. Похожие на самодельные, именно из-за разницы в конструкции. В каждой клетке висела небольшая качелька, а на стенках пластиковые бутылки с прорезью, какие обычно вешают на кусты зимой, чтобы подкармливать мелких птиц.
- Паша, - снова позвал я в душную тесноту сарая. - Слышишь, нет?
Толкнул дверь. Внутри никого не оказалось, только напротив двери на меня смотрел старый шкаф, смотрел он двумя начищенными до блеска круглыми ручками, и улыбался черными щелями над покосившимися дверьми. Я подошел к шкафу, оказалось, за ним был проход, а там и дверь наружу, через которую вышел Паша. Но следов его я не нашел.
- Сейчас бы еще исчезать, ну да...
Я вернулся к памятнику Нины Васильевны. Выглядела она типичной советской женщиной. Гиперобъемный начес на маушке, косая гладкая челка, блузка в горошек. На портрете она улыбалась. Такую же улыбку я видел на старой фотографии деда с моей мамой у него на руках. Я всегда думал, что в следующий миг, ускользнувший от фотографа, дед заплакал.
Я понял, что мама не была на могиле деда после его смерти. Наверное, я вообще первый, кто был на ней больше одного раза. Удивительно, как вещество, содержание которого в продукте меньше половины, а точнее сорок процентов, может растащить людей сначала по разным углам квартиры, затем по разным квартирам, а в конце - по разным городам. Теперь улыбка Нины Васильевны еще сильнее походила на улыбку деда. К ней, должно быть, никто не приходит. Она тоже могла поссориться со всеми. Даже со своим другом, - мне даже не пришлось вспоминать, имя само появилось, будто все время летало вокруг и только и ждало, чтобы встать на нужное место, - Шаровым Дмитрием Евгениевичем. Или он настолько болен, что не может сюда прийти. Всякое может быть.