- Блять! - выругалась она
Чуть позже я нашел ее фотографию по геолокации. Получился красивый снимок, а под ним замечательный совет: «Наслаждайтесь каждым моментом», девушка на фото наслаждалась солнцем, подставляя ему лицо. Прототип же шоркал кроссовками по асфальту, сдирая собачье дерьмо.
Прежде чем в очередной раз проверить внутренний GPS, я проверил сообщения, но Сизикова Виктория не ответила. Проспав большую часть дороги, я проснулся за пару остановок до цели. Вышел чуть раньше, чтобы пройтись. Вспомнил совет девушка наступившей на собачье дерьмо. Решил насладиться моментом. Суббота, апрель, конец шестого курса, на носу выпускной экзамен и аккредитация, один дублирует другой. Лучшего времени для прогулок не найти.
В отличии от моего родного города, в городе университетском улицы были узкие, даже центральные. Если попадалась широкая дорога, то только для машин. Думаю, так исподволь началось их восстание. Удобства человека в машине, важнее удобства человека не имеющего автотранспорта. Главный проспект, - конечно же, Ленина, - с которого город начинается и которым он заканчивается, точно шампуром проходил через несколько спасительных зеленых скверов и тройку площадей, одна из которых обязательно была площадью Ленина, где можно было укрыться от звуко-дымовой завесы транспорта. В остальном же приходилось тесниться между пешеходами, которые бежали от одной остановки до другой, бесконечно пересаживаясь, опаздывая и всегда ожидая кого-то или что-то. А ведь на проспекте есть на что посмотреть. По нему легко проследить, как рос город. Вытягивался в сторону от реки, уходил маленькими улочками и крупными проспектами перпендикулярно главному. Эмбриогенез города - весьма занятно, решил я. Вот бы кто сделал такое видео, как город развивается из двух деревянных домов, - один из которых церковь, а другой почта, - до полноценного большого сообщества, члены которого друг друга знать не знают и видятся только на Новый год, Девятое мая и день города, но чаще на открытии крупных торговых центров. Сердце проспекта составляли дома конца девятнадцатого, начала двадцатого века. На домах висели таблички, доказывающие, что объект находится под государственной охраной, при этом в каждом памятнике по салону косметики, кофейне, отделении банка или аптеке. Есть несколько жилых домов. Никогда не видел, как из них выходят люди, а о том, что в них кто-то живет угадывал по игрушкам выставленным на подоконники, живым растениям в горшках и упитанным котам, спящим на тех же подоконниках. Но долго любоваться такими домами нельзя, люди говорят, что как-только дом начинает привлекать внимание, он вдруг сгорает до основания, а на его месте тут же возникает новостройка или сетевой магазин, наверное поджигатели считают, что людей привлекал не внешний вид дома, а сам кусок земли, на котором он стоит и тот факт, что теперь там будет стоять магазин людей нисколько не расстроит, а наоборот заставит покупать продукты в каких-то нечеловеческих количествах, ведь раньше они не могли материализовать внимание к земле, а теперь - на-те! Молоко по акции, туалетная бумага со скидками! Покупай - не хочу.
Пришло сообщение от соседа. Он вернулся домой с ночного дежурства, а бумаги в комнате не оказалось. Сказал, что использует мою учебную историю болезни по неврологии за четвертый курс. Туда ей и дорога, подумал я. Я только попросил, чтобы он не использовал титульный лист, где стояла фамилия пациента. Он написал, что займется ею в первую очередь.
До общежития я пошел дворами, чтобы не толкаться с пешеходами на проспекте, и можно было спокойно подумать. На самом деле я прошел один двор и вышел на бывший пустырь, а ныне лабиринт, усеянный десятком мелких СТО, шиномонтажек, гаражами переделанными под сауны и магазинами для рыбалки и охоты. Кое-где попадались покосившиеся и полуобгорелые деревянные домами, - табличек, свидетельствующих о государственной охране на них не было, наверное поэтому сетевые поджигатели не довели дело до конца. Спалить дом не представляющий культурной ценности - слишком просто, никакого азарта. Зато азартно было ходить через это место вечером. Из каждой раскрытой двери летели слова на языке понятном только человеку с эквивалентным содержанием этилового спирта в крови. Однажды я проходил мимо шиномонтажки под названием «Зодиак-2», (видимо, это отсылка к знаменитому американскому убийце, чья личность до сих пор не раскрыта, и он вполне бы мог скрываться одном из таких мест, как «Зодиак-2») которая с наступлением темноты превращалась в шашлычку. Среди отдыхающих узнал своего соседа, с которым жил еще на первом курске, когда нас было четверо в одной комнате. Он ничем не выделялся из смеюще-ревущей толпы, и даже когда он стал орать мне вслед, я не сразу признал в нем знакомого. Зато он признал, почему-то в таком состоянии, в каком он был тогда, легко было вычислять знакомых, а в незнакомых находить что-то родственное. В таком состоянии он пребывал частенько. Наверное, поэтому он дважды учился на первом курсе, а затем уехал домой. Последнее, что я он нем слышал, так это то, что он работал охранником то ли на овощебазе, то ли в школе.