Вернулся грязный Гоша с чистым кальяном.
- Как смена? - спросил я его.
- Да, блядь... Как смена? Плохо смена. У одного мужика рак горла. Тусуется он, значит, с трахеостомой, а тут что-то его забеспокоило, он ее выдернул и опухоль задел, прикинь. Там как давай хлестать кровь во все стороны. Мы с Кирюхой еле заткнули. Губку гемостатическую напихали по самое горло, ха-ха. Ты понял шутку?
- Понял.
- Кстати, прикинь, что с Кирюхой. Его один тип кружкой по голове шибанул. Дед совсем неадекватный: он даже себя в зеркале не признает, но это ладно. Он обычно просто срал посреди комнаты и все. Не буянил, ну мне до него дела и не было, это же санитарки убирали. А вчера вечером он пошел в палату соседнюю, где они бабули и одну из них табуреткой ударил, прикинь. Все офигели. Мы его загрузили, чтобы он ночью не учинил подобного. Утром Кирюха пошел его проверить. Дед лежал головой к стене, руки под подушкой держал. Кирюха его за плечо тронул, а тот как с разворота дал ему граненым стаканом в висок, прямо около глаза. Слышу, Кирюха матерится. Думал, вступил в дерьмо деда, а он выходит из палаты и все лицо в крови. Ну его по скорой повезли штопаться, а потом пришли менты и стали допрашивать, что там и как. Кто, мол, ударил и за что. Даже к деду подошли. Хотели опросить, зачем тот ударил медбрата. Знаешь, что дед им сказал?
- Что?
- Спросил жив ли тот. А когда менты сказали, что жив, то дед сказал, что ему силы не хватило и в следующий раз он двумя руками ударит. Прикинь! Не смена, а сказка.
- Ты уволиться не хочешь?
- Как в орду поступлю - уволюсь сразу же.
Написал Лене, хотел пойти к ней, на период пока Гоша не соизволит вымыть свое тело, источающее запах ночных приключений, но она сказал, что убирается в комнате вместе с соседкой и не может сейчас меня приютить. Я подумал, что пора бы и нам убраться в комнате, поглядел на таракана сидящего на краюшке стола, он даже перестал водить усиками, точно понял, что сейчас решается его участь и участь его потомков. Гоша уронил чашу от к кальяна себе на ногу, я отвлекся на него, а таракан за это время скрылся где-то под столом.
- Ты в зал пойдешь? - спросил Гоша.
- Давай. Делать все равно нечего.
- Отлично, тогда я поем, посплю полчасика и двинем.
После тренажерного я встретился с Леной. Запах Гошиного кальяна мерещился мне повсюду, даже в ее комнате. Действительной на каждую секцию из четырех комнат приходилось по два кальяна. Комнаты обладателей кальянов легко угадывались по бахилам, резиновым перчаткам или презервативам на датчиках дыма. Остаток субботы легко можно описать цитатой из дневника одного русского графа: «Наелся сладостей, засиделся. Лгал». К телефону не подходил, чтобы не напоминать себе о письме Нины Васильевны, но, как-только он попадался мне на глаза, сообщение вновь горело перед глазами. Это начало пугать и я спрятал телефон под плед, которым застилал кровать. Ближе к вечеру, когда я спохватился, что не могу найти телефон, я вспомнил куда его дел, вспомнил и письмо, опять ярко, точно только что читал его. Как только я провел пальцем по экрану, и картинка космоса сменилась иконками, сверху показалось уведомление.
Сизикова Виктория Дмитриевна (Шарова) оставила вам сообщение...
Глава 4
Договорились о встрече на воскресение. Она удивилась, откуда я мог знать Антропову Нину Васильевну. Я написал, что она друг семьи.
- Не знала, что Нина Васильевна, дружила с кем-то кроме моего отца. Вы можете приехать завтра на Смирнова 55? Магазин «Фрегат». Часам к 8? 20.00?
- Могу. Завтра буду там.
Улица Смирнова находилась на другом конце города. Можно сказать, это была последняя цивилизованная улица, потому как после нее начинался дикий сибирский лес, среди которого местами попадались деревни, по виду которых нельзя было сказать обитаемые они или нет.
Дорогу я знал: в той стороне находилась психиатрическая больница, где у нас проходили занятия на пятом курсе. Место примечательное. Огороженное от окружающего мира забором из тех же сосен и железных прутов. По территории разбросаны строения, бессистемно, точно проектировал один из выпускников все той же больницы. Корпуса, административные здания, хозяйственные помещения, будки - все сделано из красного кирпича. Только по решеткам, точнее, по их отсутствию на окнах можно было понять, какое впереди здание: есть там пациенты или нет. О том, что место необычное мы поняли, как только вышли с одногруппницами на нужной остановке. Нас встретил один из постояльцев психиатрической больницы, - не самый буйный, таких выпускают с территории, чтобы сходить в магазин. Не знаю,что нас выдало, но он из всей толпы, что вышла на конечной подошел именно к нам.