- В России рекордное число студентов сдало выпускные экзамены на оценку «отлично». А ты говорил, что у вас там некоторые по-русски говорить не умеют.
Да, они сдали на оценку «хорошо». Думаю, около десяти процентов оценок «отлично» - заслужены. И моя не в их числе. Когда я выходил из аудитории, я услышал, как у студента допытывали разницу между ЭКГ и ЭхоКГ. Студент настаивал, что это одно и то же, и второе название - просто чуть более развернутое, чем первое. Он получил «хорошо». Видимо такие знания вполне удовлетворяют людей, что руководят медициной в стране, если они потом не замечают ничего странного в том, что на этих хорошистов и отличников приходят сотни жалоб.
После экзаменов и подачи документов в ординатуру наступило «нервное плато» длинной в полтора месяца. Мой ВУЗ закрывал прием документов в ординатуру одним из последних в стране. Я каждый день открывал списки подавших документы в ординатуру по неврологии, смотрел, как моя фамилия скачет с места на место. То я прохожу на бюджет, то какой-то тысячебальный отличник суперзвезда подает документы, и я смещаюсь за границу бюджета, несколько человек забирают документы потому что поступили в заветную Москву или Питер, и я опять в счастливчиках, тут же приезжают непоступившие в Москву и Питер... И так все полтора месяца.
В то же время заканчивался срок моего пребывания в общежитии. Прощайте тараканы и надоевший запах кальяна. Здравствуйте новые тараканы и запах синтетических наркотиков?После длинного и вымученного разговора с Леной, мы решили все же снимать квартиру вместе. Она подала документы в эндокринологию и тоже следила за скачками своей фамилии по списку, но не так тревожно, как я: ее ситуация была чуть лучше.
За те несколько недель, что мы искали квартиру, я побывал в таких районах города, о которых раньше и не подозревал. Я их видел только проездом, иногда думал, какого жить в такой дыре, а теперь сам стоял на пороге района-дыры, ожидая звонка от хозяина квартиры. Чаще всего вместо хозяина появлялся предприимчивым риелтором, который собирал несколько кандидатов на съем квартиры вместе и, скорее сам выбирал того, кто будет снимать квартиру, нежели показывал ее нам. Фраза, что мы студенты мединститута всегда действовала успокаивающе, то, что мы пара - тоже. Тот факт, что мы работаем в ночные смены был козырем, ведь тот, кто работает ночью, не может шуметь и выпивать дома в кампании друзей. На такого не будут жаловаться соседи. Но почти всегда на таких смотринах присутствовала бабушка, которая жалостливо рассказывала о своей дочке, которая осталась одна с ребенком, но очень тихим и разумным, которым теперь негде жить. Судя по тому, что нам с Леной никто не перезванивал, мы решили, что квартиры отдавали как раз таким вот бабулям с тихими и разумными внуками.
Один раз и мы воспользовались услугами риелторского агентства и получили взамен пяти тысяч рублей три неактивных номера и два объявления-приманки, где за двенадцать тысяч рублей в месяц предлагали просторную студию в центре города и двушку за пятнадцать тысяч тоже в центре, но с одним минусом - на кухне пол без подогрева. Конечно, ничего мы от них не получили. Мой внутренний лох нисколько не насторожился, когда я увидел на столе одной из риелторш целую гору дешевых сотовых телефонов, которые звонили поочередно, а она отвечала, что к сожалению эта квартирка занята, могу вам подобрать другую. Те, что поумнее тут же бросали трубку. Такие как я несли им пять тысяч и тоже оставались ни с чем.
В итоге квартиру нашли через знакомых. Далеко от центра, но в новом микрорайоне. Несмотря на однообразную архитектуру, микрорайон носил название «Радуга». Видимо этот оптический эффект вдохновил архитекторов на несколько цветных плит у крыш домов. У нашего дома плиты были розовыми - архитекторы точно вдохновлялись не классической радугой из мнемонического рассказа про охотника.
У нас были кое-какие скопленные деньги, чтобы мы спокойно прожили до конца лета, ожидая приказа о зачислении в ординатуру, поэтому мы решили не искать работу, пока точно не узнаем поступили мы или нет, однако я быстро понял, что не могу целыми днями сидеть дома в компании Лены, но сказать то, что уже давно вертится на языке тоже не мог. Стал искать работу. Как часто бывает, помогли в этом знакомые: в тот год, на втором курсе ординатуры по спортивной медицине учился мой хороший знакомый, с которым мы ходили еще в общажный тренажерный зал. Он сказал, что им нужны врачи на подработку, чтобы дежурить на спортивных соревнованиях. Оплата почасовая, но в конце месяца, а иногда и позже, если турнир длится несколько месяцев. Узнав, что спорткомплекс, где чаще всего проходят соревнования находится в двадцати минутах ходьбы от меня, я согласился. Лена спрашивала, зачем мне это, ведь мы решили не искать работу. Я отвечал, что просто не могу сидеть без дела, она кивала, поджав губы. Когда она так делала, мне не хотелось уходить, но я понимал, что любовь из жалости невозможна и все равно уходил, ничего не ответив.