Говоря с Катей по телефону, я создал ее предположительный образ: невысокая, полноватая, гиперактивная, легко возбудимая. К счастью, я ошибся. Такой образ у меня сложился из опыта общения с волонтерами моего универа. Они больше походили на секту, чем на добровольцев. Даже лидер волонтерского движения у них был стоящий: сутулый, полноватый, невысокий блондин с наполеоновскими планами и одноименным комплексом. На всех мероприятиях он ошивался возле руководителей, пытался всегда быть поближе к власти. Думаю, одухотворенные студенты младших курсов были оружием на его пути к той самой власти. Его старницы в социальных сетях пестрили фотографиями, на всех его снимали немного снизу, - видимо, чтобы не так бросалась в глаза сутулость и низкий рост, - и обязательно с микрофоном. По слухам, он был любителем нюхать женские волосы. Не волосы своей девушки, а волосы женщин в очередях, автобусах, лифтах, на эскалаторах и других местах, где у него появлялся шанс оказаться с противоположным полом в непосредственной близи. Волонтеры его были вечно замыленные, они бегали с одного мероприятия на другое, забывая, что иногда стоило бы помыться, либо им запрещал вождь, дабы никто не мог пахнуть лучше него.
Катя, похоже, бросила волонтерскую деятельность, ведь спустя пару минут я еще слышал аромат духов. Хоть я не разглядел ее как следует, но некий подсознательный детектор успел увидеть то, что нужно и уже определил Катю в третий тип красоты по Александру Карпову. Самый опасный тип, исходя из моего положения, ведь в таких я влюблялся за секунды, что могло кончиться плохо учитывая, мои нынешние отношения. И пусть они шли ко дну, но я заключил с собой договор, что не буду встречаться с другими, пока мы с Леной не поставим точку. Пока же я ставил многоточия, а Лена чередовала вопросительные и восклицательные знаки, иногда ставила их вместе.
Пока Катя переодевалась зашла женщина, подошла к администраторше, шепотом спросила, не к ней ли я сижу.
- Он к Екатерина Сергеевне.
- Слава Богу, - сказала та, взяла ключ от шкафчика и пошла в раздевалку.
В дверях она столкнулась с Катей. После традиционного танца в дверях под названием «кто кого пропустит», они, наконец, разошлись.
- Там должны вислоухого привести на перевязку, они позвонили днем, сказали, чтоб их переписали, - сказала Катя второму ветеринару.
- Ептвоюмать! - сказала та. Я очень хорошо знал такой тип врачей. Для них работа состоит в том, чтобы сидеть с кислым видом и жаловаться, что работы слишком много, даже если пришел один пациент. Такие готовы уволиться в любой момент - так они сами говорят, но работают дольше тех, кто подобного не говорит. Врач, - а в данном случае ветеринар, - пожалейка.
- Да ладно вам, Виктория Николаевна, там работы на пять минут.
- Вот может ты и останешься на эти пять минут, Екатерина Сергеевна?
- Меня уже ждут.
- Ухажер?! - громко спросила Виктория Николаевна.
- Нет, по другому вопросу.
- Да ла-а-адно, - еще громче добавила ветеринар-пожалейка.
- Все, я ушла!
Благодаря шести годам обучения в группе с девушками, я поднатаскался в моде, к сожалению, только женской. На Кате были джинсы бойфренды, рваные на коленке, бордовые ньюбэллансы, футболка с принтом в стиле ретро-фьючер: овчарка в скафандре стояла спиной к полуобнаженной девушке, у обоих в руках были лазерные пистолеты с антеннами на концах, какими их представляли в прошлом веке, а со всех сторон к ним тянулись зеленые руки, покрытые то ли чешуей, то ли панцирем, и все это на фоне взрывающихся космических кораблей. Я улыбнулся от того, что все эти названия вспыли сами по себе, выпали из карманов сознания.