- Вы закроете? - спросил я. - У меня нет ключа. А еще я не нашел, где там выключатель.
Он подошел ко мне и протянул что-то.
- Держи. С неврологами я всегда дружил. Это пособие по миофасциальному синдрому. Пригодится, - сказал он и отдал мне книгу, а затем протянул руку.
Меня так удивило его поведение, что я не сразу сообразил, что делать с протянутой рукой. Наконец, я ее пожал.
Больше он ничего не сказал. Он вернулся в кабинет. Миг спустя щелкнул выключатель, стало темно. Скрипнула скамейка под окошком. Затем раздался щелчок, не выключателя, а какой-то тихий и скромный. На долю секунды в предбанник вырвался клубок света, но тут же пропал. Запахло очередной сигаретой. Я ушел и оставил его в темноте.
Глава 2
Бабушка с дедом разошлись когда мне было шесть. С тех пор я с дедом не общался: он уехал в другой город, куда двенадцать лет спустя приехал учиться я. К тому моменту он три года, как был мертв.
Первые полгода учебы, я думал, что стоило бы найти, где он похоронен, но все оттягивал, оправдываясь нехваткой времени – я же студент-медик. Вранье. Я знал, что почувствую себя неловко, стоя перед черным камнем с серым высверленным портером деда и всеми способами оттягивал этот момент. Решившись, думал разузнать у мамы или бабушки, где он похоронен. Передумал. Не стал ворошить прошлого, возвращать в их памяти неприятные моменты. С тех пор, как дед ушел из семьи, о нем почти не говорили, а когда он умер, разговоры о нем прекратились вовсе. Снова о своей затее вспомнил на третьем курсе. Домой не звонил. Подумал, что на кладбище должна быть база данных, картотека или что-нибудь такое, где осталось имя деда.
Ждал старый пазик добрых сорок минут, успел пару раз передумать, но остался на остановке. Говорил себе: если он приедет ближайшие пять минут, я поеду. Так я говорил трижды. Из-за поворота показалась плоская морда с большими, квадратными стеклами, под одним из которых лежала картонка. Черным маркером вывели «131».
Интересно, а есть ли автобусы под номерами «132», «133» и другие? Я таких не видел. Какая-то трагедия невиданных масштабов забрала с улиц города автобусы с номерами от «60», - самый крупный номер из городских маршрутов, - и до «131» - с этого номера начинаются рейсы из города к деревням.
За чертой города в автобусе нас осталось четверо: я, две дачницы за восемьдесят и водитель. Кладбище оказалось конечной, и бабушки, выходя из автобуса на предпоследней остановке - «Солнечный» - что бы это не значило, посмотрели на меня. Одна то ли с грустью, то ли с сочувствующим пониманием, другая – с говорящей улыбкой: а мне еще рано до конечной.
Чем ближе было кладбище, тем больше придорожных лавок с венками, плитами и памятниками попадалось. На памятниках мелькали знакомые лица артистов и певиц, чаще зарубежных, в основном голливудских. Приметил несколько плит с американскими президентами. Интересно, платят ли хозяева ритуальных контор роялти?
Перед остановкой водитель спросил меня, надолго ли я.
- А что?
- Я тут стоять буду минут двадцать на обеде. Если поторопишься, то увезу обратно.
- Не думаю, что успею.
- Следующий долго ждать.
- Подожду, - я расплатился и вышел.
К удивлению дорожки оказались ухоженными, но не могилы. За оградками все также царил первозданный хаос, только некоторые памятники смотрели опрятно поверх постриженной травы, обложенные свежими венками и букетами. Могила деда точно не такая. К ней никто не приходил с самих похорон, которые организовал его двоюродный брат, ныне тоже покойный. С дороги памятник точно не увидеть. Поискал кого-нибудь из работников кладбища, нашел небольшую сторожку.
- Простите, - сказал я человеку в старом пуховике без пуха.
- А?
- А как мне найти могилу?
Он отвернулся от шипящего телевизора и посмотрел на меня, затем посмотрел через окно на кладбище.
- Вы разве их еще не нашли?
- Мне конкретная нужна.
- Какая?
- Карпов Вячеслав Иванович. Дед мой.
Мама не стала брать фамилию моего отца, ведь тот решил не обременять нас своим присутствием и ушел за сигаретами, когда мне было полтора года. Он, кстати, даже не курил. Есть в мире какая-то марка сигарет, заставляющая отцов покидать семьи.
- Все это очень хорошо, а могила-то какая? Думаете, я их по именам помню?
- Не знаю, как она выглядит. Я здесь впервые.
- Даже не знаю чем вам помочь… - сказал он и переключил канал.
Я уже хотел закрыть дверь сторожки, как мужик окликнул:
- А когда похоронили хоть знаешь?
- Лет пять назад. В конце августа.
- Ну хоть что-то, - сказал он и выключил телевизор. Он развернулся на стуле и стянул со стола тряпку, которая закрывала старенький ноутбук. Тот натужно загудел, позади слоя пыли выплыл синий рабочий стол. Работник кладбища открыл какую-то таблицу, ввел 2015 год в строку поиска. Прошло около минуты. Он хмыкнул, встал и натянул шапку, хотя на улице стояли теплый сентябрьский день. Теплый настолько, что кофту я держал в руках. И сапоги у него были, точно он вернулся с зимней охоты.