Я не садился, ждал вердикт.
- Сколько там звезд у Мишлен есть? - спросила она, прожевав.
- По-моему три.
- Я тебе дам две, чтобы не зазнавался, хорошо?
- Две вполне хватит, - сказал я и сел напротив.
- Слушай, а как так вышло, что тебя выселили ночью? - спросила она, когда мы уже пили чай.
- Получилось так, что я взял Степу, пока моя девушка, теперь уже бывшая, - поспешил я добавить, - была в отъезде. Она вернулась неожиданно, как раз ночью. Увидела Степу, пошла за хозяином. Разбудила его, притащила в квартиру. Он увидел собаку, сказал, что с ней нельзя. Когда хозяин ушел, она поставила ультиматум: она или Степа. Выбор ты видишь.
- Странная история...
- Согласен.
Катя молча пила чай и смотрела в окно. Окно кухни глядело на «Алмаз», залитый солнцем. Вокруг спорткомплекса во всю кружили скандинавки и три мамочки с колясками, занимающие почти всю дорожку.
- Поняла, - сказала она, сделав последний глоток, и поставила кружку. - На самом деле, Степа бы только предлогом к расставанию, так? Ну, вы давно уже вместе только по привычке. Ссоры, ругань, что-нибудь подобное. Она кричит, ты кричишь. Но никто не может сделать шаг, так? А тут Степа. Абсурдный, но повод к расставанию. Девушка или старый пес. Ты выбрал второе, только потому, что первое давно потеряло смысл, так?
- Не совсем.
- Что не угадала?
- Я никогда не кричал на нее. Остальное верно. И про привычку, и про потерянный смысл. Все так и было.
- Знаешь откуда я так хорошо это знаю?
- От того парня, который стерег тебя возле работы?
- Так и есть.
- У тебя тоже был абсурдный повод?
- Не такой, как старый мопс. Работа, учеба. Он ревновал меня ко всему, что забирало мое внимание. Решил, что я каждый миг должна дышать только его жизнью. Возмущался, что я не интересуюсь им, хотя там не чем было интересоваться. Последние недели с ним я пыталась вспомнить, с чего вообще начались отношения. Не смогла. Не в том смысле, что где и как мы познакомились. Это я помню: я училась с его сестрой, и он забирал нас из кафе, после празднования окончания второго курса. Я говорю об эмоциях. В конце мне казалось, что мы с ним всегда относились друг к другу никак, как чужие, которые только играю роль пары, и то неудачно. Если искра и была, то она длилась меньше доли секунды. Погасла в душном тумане серого быта. Разоткровенничалась, да?
- Немного. Если тебя это волнует - можешь рассказать. Я послушаю.
- Это в общем-то все. Сказал ему, что мне надо уделять больше времени учебе и работе, а на него времени совсем нет. Ощущала себя в тот миг его мамой. Он сидел в трусах за «компом», играл в танки, а я стояла позади и объясняла ему что-то. Честно, он больше психовал из-за того, что кто-то пробил его «Тигра», пока он на меня отвлекся. Сам факт расставания его не сильно заботил.
- Зачем же он тебя преследует?
- Кто его знает? Инетрнет отключили за неуплату, решил вернуться к старой игрушке. Он вообще не приспособлен к самостоятельной жизни. Права получил еле-еле и то раза с пятого. Готовила я сама. Представляешь, какой это был ад, учитывая, как плохо я готовлю? Как только съехала от родителей у меня началась бутербродо-лапшичная диета. Из жидкости я употребляла только газировку.
- Ты не похожа на фанатов бутеров и коллы.
- А как они выглядят?
- Полнее, думаю.
- У меня есть один секрет, - Катя посмотрела по сторонам, словно проверяла не подслушивают ли нас, поманила меня пальцем, наклонилась в мою сторону и сказала, когда я подсел поближе: - У меня глисты.
Еще прежде чем я подумал шутка ли это, Катя засмеялась. Вопрос отпал сам собой. Смеялась она открыто, звонко. Смех разлетелся по кухне, улетел в коридор и растаял где-то там. Степан, почуяв общее веселье, начал подхрюкивать и хрепеть, готовясь залаять. В этот момент напротив окон, стояла грузовая газель, мужики выносили зеркало, закрытое воздушно-пузырьковой пленкой. Кусок пленки отошел от зеркала, солнце тут же напало на него, как львица на задремавшую зебру, отскочило от зеркала и влетело в Катину кухню, залив светом сначала саму Катю, а потом и меня. Мне почему-то стало очень хорошо в тот момент. Смех, сонце, чай, даже сопение мопса - все это создавало поти осязаемый уют. Кухню заполнило чем-то легким, неощутимым, мягким, словно меня укутало невесомым одеялом. Я смотрел, как смеялась Катя над своей же шуткой, и понимал, что подобного ощущения никогда не испытывал. Я еще не знал, что с ним делать, хотел просто растянуть момент. Казалось, сейчас все идет, как и должно. В тот момент я забыл о вопросах прошлых, забыл о страхах перед будущим. Я был весь тут, рядом с ней. Мне было страшно пошевелиться, чтобы не спугнуть тот миг, словно я держал в руке цветок, возле которого зависла радужная крошка колибри.