Камин заслуживал отдельного рассказа, как дуб у Толстого. Да что там, он заслуживал оды на десять глав. Таких каминов Брок в жизни не видел. Огромный, как… Мало того, что в этот камин можно было войти в полный рост даже очень высокому человеку (или нечеловеку?), так там еще и быка на вертеле в это время можно было зажаривать. Места хватило бы всем. Сообщался этот каменный монстр, как знал теперь Брок, только с Блэк-холлом, что стоял на землях, принадлежащих Блэкам еще со времен римских завоевателей.
Он взмахом руки и волевым посылом снял блокировку с камина, и из него вышло четверо мужчин, за которыми опало зеленое пламя. Они синхронно опустились «на колено» и склонили головы.
— Лорд, — пробасил самый здоровый, похожий по телосложению на рестлера-тяжеловеса, — мы пришли подтвердить наши вассальные клятвы.
Брок совершенно не был к этому всему готов. И в страшном сне ему не могло привидеться, как люди опускаются перед ним на колени. Нет, кого-то симпатичного ему, да в интимной обстановке он вполне представлял на коленях перед собой, но это был не их случай. Что делать он совершенно не представлял. Ни его опыт, ни память Сириуса подсказок не давали. И, к глубокому его сожалению, портрета Вальбурги здесь тоже не было. Ситуацию спас появившийся с троноподобным креслом Кричер.
— Ходят, — ворчал он, — требуют чего-то. Подождать не могли? Хозяин только прибыл, не ел, не спал, а эти уже тут. Садитесь, хозяин, верный Кричер принес вам кресло.
Брок, с трудом удержав маску серьезности на лице, опустился на трон. Что уж, креслом этот экземпляр не был в принципе. Долбанулся затылком о резной завиток на спинке, едва сдержав стон, и кивнул коленопреклоненным мужикам, типа, продолжайте. Те оттарабанили положенные клятвы, Броку оставалось лишь, с подсказки невидимого Кричера, сказать:
— Принимаю. И в ответ клянусь заботиться о вас и ваших семьях.
— Мастер, позвольте представиться…
Пока Брок занимался своими делами, совершенно позабыв об остальной Магической Британии, о нем, как ни странно, вспомнили. Сначала это был охранник, который раз в день обходил камеры на этаже, где сидел Сириус в окружении ярых приспешников Неназываемого.
Клинт Парсон, если быть честным, понятия не имел, кто в какой камере сидит. Он считал заключенных по головам, отличая ото всех остальных только Беллатрису Лестрейнж, и то, потому что она женщина. Всех остальных он в лицо не знал принципиально. Главное, чтобы цифра сходилась. Но в этот раз цифра не сходилась, ни в какую. Сучка Лестрейнж была на месте, а вот понять кого нет — не получалось. Он их на три раза пересчитал, но одного все равно не хватало. Парсон, хоть и перепугался до полусмерти, но поступил, как и полагалось исполнительному человеку — пошел к начальнику тюрьмы, хоть и страшно не хотел этого делать, потому что начальником был ебанутый на всю голову, вечно пьяный Стен Мюррей.
— У нас заключенный пропал, — Парсон сжался у дверей начальственного кабинета и зажмурился на всякий случай, проклясть не проклянет, но жалящее, если, конечно, Мюррей сможет попасть в него с пьяных глаз, у него получалось просто на зависть.
— Всмсмвсм… Ох ты ж, блядь, — Мюррей помотал тяжелой башкой и, собрав волю в кулак, спросил, — в каком смысле — пропал? Сдох? Так пиши докладную, а не еби мне мозги.
Парсон очень хотел сказать, что мозгов у начальника нет, а потому и ебать нечего, но вежливо ответил:
— Пропал, в смысле исчез. Нет ни заключенного, ни трупа.
— Абажжи, — Мюррей достал из ящика стола фиал с протрезвляющим, махнул его одним глотком и скривился так, будто лимон с солью целиком сожрал, зато эффект наступил мгновенно, вернув осознанность в глаза вечно пьяного Мюррея. — А теперь повтори, что ты сказал.
— На моем уровне пропал один из заключенных, — отрапортовал в третий уже раз Парсон.
— Кто? — Мерлин только ведает, — Парсон пожал плечами, наткнулся на злой взгляд своего начальника и втянул голову в плечи.
— Когда хоть знаешь?
— Сутки максимум. Я их каждый день пересчитываю. И сменщик тоже. И в книгу учета вносим, а как же. Ежедневный обход сразу после обеда.
Ревизия заключенных прошла с невиданным для Азкабана размахом. Всех их вывели из камер, помыли, чтобы из-под слоя грязи хоть немного проглянула личность, которую можно опознать, и выяснили, что сбежал опаснейший Сириус Блэк — приспешник, предатель, убийца. Оставшихся вновь развели по камерам, а начальник тюрьмы пошел приводить себя в порядок, и надевать форменный китель.