PuffKitty: Ого, я об этом даже не думала… попробую узнать — как этот проект реализовывали. Спасибо.
[*Purple Ribbon Project — проект ARMY для безопасности артистов в аэропортах. Они выстраивались в две линии, держа друг друга за руки, нередко — натягивая фиолетовую ленту, тем самым организовывая коридор для айдолов, позволяя пройти спокойно, без давки. Все сумасшедшие с камерами вынужденно держались позади, а не напирали на артистов.*]
Глава 33
Перезагрузка
После самолета все очень устали. Отель был не тот, что в прошлый раз, как-то даже поуютнее, но дальше от стадиона. В комнатах жили по двое, опять тянули жребий. В этот раз Хару достался Сухён. Тот жутко суетился — спрашивал и какую кровать Хару предпочитает, и когда в душ пойдет, и не надо ли ему помочь разобрать вещи. На языке крутилось «нужно, чтобы ты от меня отстал», но Хару сдерживался. Понимал, что Сухён это не со зла, он просто по жизни такой… суетолог.
Хару очень долго мылся — его все еще преследовал фантомный запах немытого тела. Менеджер Квон в машине объяснил, почему такое бывает — девчонки проводят в аэропорту целые сутки, чтобы не упустить удачное место, могут даже памперсы надевать. Все ради красивых кадров. Сразу после того, как сделали фото, бегут на регистрацию, оттуда сразу в самолет. Хару рассеянно подумал, что практически все сасэнки… ну, типа влюблены в айдолов. Это сложно назвать нормальным чувством, потому что там смесь восхищения, ревности и уверенности, что у них что-то есть с этим айдолом. Получается, они серьезно считают, что нормально приходить практически на свидание к своему возлюбленному, благоухая, как бомж? Им всем лечиться надо. Причем не факт, что только у психотерапевта — как бы с такими привычками какие-нибудь вши не завелись.
Но день постепенно налаживался. Им Минсо, хотя сама не летела в Токио, заказала им места в суши-баре. Идти до него пришлось около получаса, но оно того стоило. Это было аутентичное японское заведение — нет меню, шеф-повар готовит строго из той рыбы, которая сегодня ему особенно понравилась на рынке. Десять смен «блюд», каждое — совсем крошечное: одно нигири, либо маленькая порция сашими, либо какая-нибудь закуска. Но это было безумно вкусно! Хару с трудом сдерживал желание слизать крошечные капельки соуса с тарелки. Или потребовать добавки. Такой формат суши-баров достаточно распространен в Токио, места почти всегда — строго под бронь, клиенты заходят вместе, занимают места за стойкой и наблюдают, как шеф-повар готовит для них. Именно у этого суши-бара уже есть одна звезда Мишлен, но цены все еще весьма демократичные. Ну, демократичные они для места, где подают сашими из голубого тунца, который по определению не может быть дешевым.
Хару не сказать, что наелся, но чувствовал себя просто превосходно — такой вкусной рыбы он никогда еще не ел. И закуска из морского ежа была изумительной. Не все, правда, разделяли «рыбный восторг» Хару. В заведении, разумеется, никто этого вслух не сказал, все поблагодарили повара, но на улице Чанмин деловито поинтересовался: куда они пойдут ужинать после этих закусок. Они были в районе неподалеку от известного токийского парка Уэно, поэтому решили сначала прогуляться. Уже темнело, в парке включили иллюминацию — красота. По дороге наткнулись на раменную. По сути, это тот же формат, что и у суши-бара — барная стойка, готовят у тебя на глазах, только уже не нигири, а лапшу, еще и уровень шума гораздо выше — здесь не было принято почтительно рассматривать еду, все просто утоляли голод и разговаривали. Мисо-рамен был очень вкусным, но Хару немного объелся — порции лапши были настолько большими, насколько крошечными блюда в суши-баре. Из-за этого он едва не уснул в такси — разомлев после вкусной еды и приятной прогулки, он сам себе напоминал жирного, ленивого кота.
И как же хорошо он спал. Легли, получается, еще до одиннадцати. Хару наскоро принял теплый душ, практически с закрытыми глазами нанес на лицо все, чем полагается пользоваться амбассадору косметического бренда, а потом рухнул на кровать. Заснул, как показалось, в тот же момент, как натянул на себя одеяло.
Увы, но побудка от менеджера Квон была уже не настолько приятной — тот, как обычно, не отличался состраданием. Зашел в номер, гаркнул во все горло сначала у дверей, потом прямо над головой Хару, а затем ушел, крайне довольный собой. Было восемь утра — к девяти им нужно быть на репетиции. Благо, петь не придется.
Обычно группы приезжают на фестивали строго накануне своего выступления. Но Black Thorn — новички, они никогда не работали на такой сцене, им нужно все отрепетировать. Ранний приезд, увы, означал, что Юнбин будет справлять свое восемнадцатилетие не дома — ему исполнилось восемнадцать как раз в субботу.
В Корее не принято дарить дорогие подарки людям не из самого близкого круга общения, чтобы не ставить человека в неудобное положение — вдруг у него нет денег на ответный подарок сопоставимого качества. То есть, семье Хару может дарить все, что душе угодно — там нет понятия «отдариться в ответ». Тэюну может подарить дорогой подарок, потому что они знакомы так давно, что практически братья, а вот остальным парням — нет, это будет расценено, как хвастовство достатком. Иногда, конечно, люди заранее договариваются о стоимости подарков, но внутри Black Thorn никто не озаботился этим заранее. Поэтому Хару купил Юнбину браслет — он часто носит браслеты, так что еще один лишним не будет. Тот почему-то обрадовался браслету из бижутерного сплава так, будто он бриллиантами усыпан.
За завтраком менеджер Квон сказал то, что повеселило и Хару, и остальных.
— Продюсер Им оплатила ваш ужин в том суши-баре. Я сказал ей, что вам все понравилось, но не стал рассказывать, что вы потом по порции лапши съели. Мне кажется, она не понимает, сколько вы способны сожрать, и мне не хотелось ее расстраивать.
— А она наши счета за еду не видит? — с улыбкой спросил Тэюн.
— Нет, этим занимаются другие люди, — ответил менеджер. — Если не ошибаюсь, ей это подается под общим названием «рабочие расходы».
Еду почти всегда оплачивают менеджеры с корпоративной карты, теоретически, эти суммы добавляются в их «долг» перед компанией. Старший менеджер Ку, которого Хару, кажется, видел всего раза три за все время работы, регулярно разбирает эти чеки. У системы есть один явный плюс — они могут хорошо питаться, не думая о стоимости еды здесь и сейчас. Но и минус тоже на поверхности — когда сам за себя не платишь, не ощущаешь размер трат, все уходит словно мимо рук — что-то когда-то спишут с тех денег, которые ты, возможно, даже еще не заработал.
После завтрака им не нужно было петь в полный голос, потому что саундчек только завтра. Они и еще две группы новичков приехали раньше исключительно для того, чтобы поработать на непривычной для них сцене. Для Kcon сцену ставят по центру стадиона, то есть, зрители ее окружают, а не располагаются напротив. Но камеры для съемки находятся только с одной стороны сцены, так что крутиться вокруг своей оси не придется. Билеты «за спинами» выступающих стоят чуть дешевле, насколько понял Хару, к тому же, там проданы не все места. Небольшая часть мест в зале все равно недоступна для покупки, потому что там расположили все вспомогательные службы. Ну, и основную сцену с этой «технической» частью зала соединяет узкая сцена-коридор.
Даже на репетиции было как-то непривычно и немного некомфортно выступать без задника. Словно в спину сквозняком дует. Парни прогнали номер трижды, немного походили по сцене, отработали подъем на специальном механизме — выступающие должны были сначала пробежаться под сценой до специального лифта, а потом на нем подняться наверх.
— Крупный план — просто невероятный, — сказал режиссер концерта, подходя к ним. — Хару, не хочешь поработать ведущим?
Хару неловко улыбнулся: какой ведущий? Он не готов… Но режиссер спокойно продолжил:
— Не сейчас, понятное дело — ведущих объявляют заранее. А на одном из следующих фестивалей. Подумай об этом.