Хару искренне веселился. У них была хореография для этой песни, они немного кривлялись, исполняя это, и единственное, о чем Хару переживал — поймет ли современная корейская публика отсылку на популярную рок-группу семидесятых. Минсо даже сказала, что без Хару в составе выступающих делать такой номер было бы слишком рискованно. А так — огромная фанбаза его защитит.
Судя по радостным крикам, фанатки, если и не знали, как выглядел на сцене тот самый «Джаггер» из песни, были рады увидеть Хару в необычном амплуа. А уж когда появился Ноа, крики стали особенно громкими. Парни уже втроем весело отплясывали под простенькую мелодию, улыбаясь до ушей. Потом Хару объяснил зрителям, что их яркие костюмы вдохновлены рок-звездой семидесятых, все деланно удивились тому, что рок-звезды когда-то так выглядели.
В юнитном выступлении «I can be your boyfriend» у Тэюна был нежно-розовый костюм, словно украденный из домика Барби, вот только пиджак ему надели на голое тело. А Сухён вышел в черных шортах и рубашке в розовый цветочек. Но по энергии они могли бы всех своих «хёнов» оставить далеко позади — задорная песня Аврил Лавинь прекрасно подходила и под энергичную хореографию, и под радостную беготню по сцене в стиле рок-звезды.
После обсуждения этого выступления ведущий «внезапно» обратился к Хару:
— Хару-щи, тебя просят зайти за кулисы.
Хару деланно повозмущался, но пошел. Там на него надели красную шубу. Ту самую, еще с шоу «Lucky Seven». И, хотя в оригинале вступление исполнял не он, теперь он начал произносить эти строчки, выходя из-за кулис. Снова громкие визги, которые так мотивируют хорошо выступать.
В этих же «сумасшедших» аутфитах они исполнили еще две песни — Must be nice и переведенную на корейский «Uptown funk».
Последний перерыв, смена нарядов — одинаковые черные брюки и рубашки, густо расшитые бисером. В таком виде они спели сначала новую песню, хореографию на которую поставил Шэнь, потом настало время спускаться в зал для исполнения «I was made for loving you baby».
Было ли страшно? Без сомнения. У Хару были причины не доверять своим фанаткам. Оба его рейса в Японию были связаны с сассенками, а уж о преследовании «котоворовки» и говорить неприятно. Но… это его работа. Поэтому он первым бодро сбежал по ступеням вниз, охранник, стоящий перед сценой, открыл ограждение, а оператор выбежал вперед, чтобы снимать. Парни разбежались по сторонам — они пойдут по разным частям зала, каждый со своим оператором. Вот только петь слова о любви, смотря на совершенно незнакомую девицу, оказалось чуточку сложнее, чем казалось заранее — было слишком смешно, но нужно держать лицо — снимают же.
Девчонки, мимо которых шел Хару, преимущественно визжали, даже руки никто особо не тянул. Так, пару раз он «дал пять». Было четкое ощущение, что слов песни не будет слышно даже на записи — визг фанаток бил по ушам ультразвуком.
Когда Хару шел обратно к сцене, девчонки уже немного осмелели. Вытянули руки в узкий проход, из-за чего Хару задевал их, просто идя посередине. Но обошлось без неприятных моментов — никто ни за что не хватал, по заднице не шлепал, самое ужасное — немного оглушили криками.
Вот только на этом концерт, по сути, почти закончился. Поднявшись на сцену, парни еще немного поболтали с публикой, потом исполнили «Perfect love story», попрощались и ушли.
Адреналин, который держал Хару в тонусе все эти полтора часа, схлынул, как только он зашел за кулисы. Сначала он даже ничего не видел — после ярких софитов закулисье кажется слишком уж темным, но это уже привычно — переодевались они тоже в таком состоянии, стафф все делал сам.
Просто сейчас ощущение было такое, будто он из состояния приятного опьянения свалился сразу в яму утреннего похмелья. Стафф, причем, был к этому готов. Едва группа покинула зону видимости зрителей, их тут же окружил персонал — салфеткой стереть пот, в зубы трубочку, чтобы выпил раствор с электролитами, кто-то забрал ушные мониторы, кто-то снял с пояса достаточно тяжелый передатчик. За кулисами работали мощные кондиционеры, прохладно, но, кажется, дрожать Хару начал вовсе не из-за холода — его бил озноб. Менеджер Пён подхватил Хару под руку, а потом практически потащил вперед:
— Надо немного пройти, в гримерку зайдешь, там удобно сядешь, тут совсем близко.
Хару кивнул. Рука, державшая шейкер с напитком, мелко подрагивала.
— Это нервы, все в порядке, минуты через три отпустит, — спокойно сказал менеджер Пён. — Посидишь, и все пройдет. Только пей воду, нужно восстановиться. Через минут десять к вам приведут родителей, потом инвесторы будут поздравлять.
Хару снова кивнул. И сделал большой глоток напитка. Вкус даже не чувствовался.
Впереди менеджер Квон практически тащил Юнбина, тоже держа его под руку. А вот Тэюн и Сухён радостно скакали сами — их, видимо, после концерта «штырило» немного иначе. Судя по тому, что Ноа и Шэнь громко хохотали сзади — у этих третий вариант реакции на уход со сцены.
[*Песня, которую «пел» Хару и остальные, дразня Чанмина и Шэня — «Fantastic baby» BigBang. Ничего особо «сексуального» нет ни в тексте, ни в выступлении, но многое зависит от интерпретации, конечно)).*]
Глава 37
Восторг
Хару действительно стало лучше уже через несколько минут. Это было странное ощущение — после концерта словно пыльным мешком по голове ударило, а потом эта пыль начала медленно оседать и Хару осознал, что они реально отработали первый день именно так, как запланировали — без ошибок и каких бы то ни было проблем. За время сидения на диване он успел выпить весь напиток и менеджер Пён торжественно вручил ему коробку свежей клубники. Хару с неожиданным аппетитом начал уплетать сладкие ягоды.
— Что пишут? — задал вслух главный вопрос Сухён.
— Фанаты даже со стадиона уйти не успели, — немного ворчливо ответил менеджер Квон. — Пока рано делать выводы. Завтра аналитический отдел подготовит отчет.
— Пока в социальных сетях только тысячи видео в вами, — добавила Суа, подходя к Хару с блеском для губ в руках.
— А это зачем? — удивился Хару.
— Сейчас все будут с вами фотографироваться, — ответила Суа. — Ваши родители и друзья, представители брендов, если они пришли, кто-то из начальства может зайти.
— Мы понимаем, что вы очень устали, но нужно продержаться еще минут сорок, рабочий день еще не закончен, — добавил менеджер Пён.
Суа забрала у Хару коробку с клубникой, нанесла блеск на губы. Хару хотел возмутиться, ведь клубника оказалась очень вкусной, он бы доел, но не успел — дверь гримерки открылась и внутрь зашли родители. Клубника была забыта, Хару радостно обнял маму, бабушку и Хансу. Они поздравляли его с первым концертом, Хансу с любопытством озирался по сторонам. Делать фотографии вышли в коридор — менеджеры снимали всех и отдельно с родителями, и всю группу со всеми родственниками, туда же подходили некоторые люди из стаффа, чтобы тоже присоединиться. Хару в фото не отказывал — после концерта можно, а для некоторых работников сцены это будет чуть ли не единственным шансом получить фото со знаменитостью, с которой они работали.
Минут через десять Минсо привела «важных гостей» — инвесторов и представителей брендов. Их было немного — к Шэню пришли представители спортивного бренда Nike, причем это были люди даже не из корейского, а из китайского представительства. Они принесли огромный букет цветов и сертификат на крупную сумму — чтобы Шэнь сам выбрал себе одежду в их бутике. Щедрый подарок. Сейчас Шэнь в Китае — самый популярный айдол из корейской группы. Разумеется, внутри страны некоторые актеры и собственно китайские айдолы могут быть гораздо популярнее, но брендам ведь важно захватывать максимум аудитории. Поэтому все, кто идет к Шэню за рекламой, нацелен на китайский рынок.
К Хару тоже пришли гости. Cellara, косметический бренд, прислал одного из старших менеджеров с букетом и огромной подарочной коробкой — там лежали восемнадцать коробочек элитного чая. Хару, покупая себе чай самостоятельно, уже узнавал некоторые по-настоящему «элитные» сорта. «Белый пион» ему всегда хотелось попробовать, но цена смущала — вроде и может себе позволить, а вроде и странно платить столько за чай. Теперь попробует. Он искренне поблагодарил менеджера Cellara, сделал несколько совместных фото, одно сразу выбрали для публикации в социальных сетях бренда.