Уэллс понял, что гримасу на лице Мюррея он должен понять двояко: во-первых, как подтверждение того, что предприниматель знал о роли писателя в развитии романа между мисс Хаггерти и Томом Блантом; во-вторых, он давал понять, что внезапное исчезновение Тома — его рук дело. Уэллс постарался всем видом своим как можно натуральнее изобразить испуг — и Мюррей вроде бы остался доволен. На самом деле сейчас писателю больше всего хотелось согнать с его физиономии наглую улыбку, рассказав, что Том выжил, что он две ночи назад посетил Уэллса, чтобы поблагодарить за услугу, и заверил, что, если тому вдруг понадобится помощь человека с крепкими мускулами, Блант явится по первому зову.
Тропа привела их к маленькой площади, на которой каким-то чудом сохранилось несколько деревьев, лишенных листьев и чудовищно изогнутых. В центре площади Уэллс увидел нечто, напоминающее трамвай, бока которого покрывали хромированные трубы, из труб торчали дюжины вентилей, кранов и прочих приспособлений — но польза всего этого при ближайшем рассмотрении вызывала большие сомнения.
— А вот и «Хронотилус», паровое транспортное средство, рассчитанное на тридцать пассажиров, — гордо провозгласил Мюррей, постучав по стенке трамвая. — Участники экспедиции совершают посадку в соседнем помещении, они готовы отправиться в будущее и понятия не имеют, что двухтысячный год находится совсем рядом. Я просто-напросто везу их сюда. Это расстояние в пятьдесят метров, — он махнул рукой в сторону какой-то двери, скрытой за облаком дыма, — для них исчисляется сотней лет.
— Но как вам удается создать эффект путешествия во времени? — спросил Уэллс, который все еще не верил, что клиенты фирмы Мюррея могли удовольствоваться обычной поездкой на трамвае, пусть даже обставленной всякими изощренными придумками.
Гиллиам улыбнулся — вопрос явно польстил ему.
— Было бы мало толку от любых наших ухищрений, если бы я не сумел разрешить эту головоломную задачу. Поверьте, мне это стоило многих бессонных ночей. Разумеется, не в моих силах было продемонстрировать пассажирам улиток, бегущих со скоростью зайцев, или же Луну, которая за несколько секунд меняет свои фазы, как это описали вы, рассказывая о полете в будущее. Надо было изобрести способ путешествия, который освободил бы меня от необходимости показывать что-либо подобное, как и от всякого рода научных объяснений, ведь объяви я в газетах, что организую поездки в двухтысячный год, все ученые страны захотели бы узнать, каким образом, черт побери, мне удается это делать. Поломав голову, я пришел к выводу, что есть только один способ путешествовать во времени, не требующий научного истолкования: использование магии.
— Магии?
— А что другое мне оставалось? И вот я придумал себе фальшивую биографию. До момента открытия фирмы, организующей путешествия во времени, мы с отцом якобы занимались снаряжением экспедиций — они сейчас страшно популярны, — участники которых ставят целью освоить все до единого уголки земли. Естественно, мы тоже безрезультатно искали истоки Нила, по легенде расположенные в сердце Африки. Мы направили туда нашего лучшего первопроходца, Оливера Трамеквэна, который после долгих и тяжких странствий очутился в некоем племени, способном при помощи магии открывать окно в другие измерения.
Гиллиам сделал паузу и с насмешкой наблюдал, как Уэллс изо всех сил старается скрыть, какой эффект на него произвело услышанное.
— Окно позволяло попасть на розовую равнину, где гуляли ветры и где время остановилось, — именно так я воображал себе четвертое измерение. Равнина служила своего рода прихожей, откуда можно попасть в другие эпохи. Там, в свою очередь, имелось множество отверстий, похожих на то, что соединяло равнину с африканской деревней. Один из проходов вел в двадцатое мая двухтысячного года, как раз в тот день, когда в разрушенном Лондоне решалась судьба человечества. Что же сделали мы с отцом, узнав о существовании окна? Разумеется, мы украли его и доставили в Лондон, чтобы дать возможность согражданам воспользоваться им. Мы поместили окно в огромный железный ящик, изготовленный специально ради этого случая. Таким образом я добился того, чего хотел: для путешествий во времени больше не нужны были никакие научные изобретения. Достаточно сесть в «Хронотилус» и проехать через магическое окно, потом прокатиться по розовой равнине и воспользоваться отверстием, ведущим в двухтысячный год. Просто, не правда ли? А чтобы не показывать клиентам четвертое измерение, я населил его ужаснейшими и опасными драконами, чей вид настолько страшен, что пришлось закрасить черной краской окна в «Хронотилусе». — Он указал рукой на круглые окна, напоминающие иллюминаторы. — Итак, как только путешественники занимали места во временном трамвае, я привозил их сюда по весьма неровной дороге, так что трамвай подскакивал на кочках и качался из стороны в сторону. Кроме того, вокруг раздавался рев драконов, рыскавших по равнине, — тут использовались гобои и трубы. Сам я никогда не проверял эти эффекты, сидя в «Хронотилусе», но, думаю, все получалось весьма достоверно, если судить по бледным лицам некоторых пассажиров, когда они возвращались обратно.