— Мужчина, вы, видать, очень редкий гость дома. Такое состояние за пару часов никак заработать нельзя. Она голодает у вас что ли? На диете сидит к лету?
— Нет, не знаю, — я растерянно смотрел, как мужчина фельдшер помогает моей жене сесть.
— А надо такое знать, — наставительно подняла палец вверх женщина. — Да не волнуйтесь вы так, все с вашей женой будет хорошо. Прямой опасности для жизни нет. Полежит недельку в больнице, отдохнет.
Я заметался по комнате, бестолково открывая все ящики и шкафы, пытаясь найти необходимые вещи для жены. Женщина-врач с легкой укоризной глядела на меня.
— Давайте так, сейчас вы просто поможете ей одеться, а вещи привезете завтра утром. Вот адрес, — женщина быстро чиркнула на небольшом белом квадратике пару строк.
Я поднял глаза на женщину, перевел взгляд на фельдшера, а потом на тупо смотрящую перед собой Анюту. Из краешка ее рта протянулась тонкая капля слюны. Я видел, как она стекает по подбородку, замирает на нем, а потом срывается на халат.
Я непроизвольно закрыл рот руками. Из своей комнаты выглянул любопытный Андрейка. Я только и смог махнуть ему рукой, чтоб он снова скрылся за дверью.
Анюту увезли. Я остался дома, Андрея не с кем было оставить. Бродил по комнате взад и вперед. С ужасом размышлял о любимой, которая всего за пару часов изменилась до неузнаваемости. Я теперь мог поклясться, что видел в ее волосах седые пряди.
На утро мне позвонили. Анюта умерла.
Прямо в больнице она устроила истерику, кидалась на дежурных врачей и младший персонал. Разбила телефон о кафельный пол. Выхватила из рук фельдшера свою медицинскую карту и порвала ее на части. А потом… у нее просто не выдержало сердце. Ее пытались реанимировать, но не удалось.
Я слушал все это, внутренне холодея. Этого не может быть. Все было так хорошо, она еще утром была совершенно здорова. Только слегка не выспалась разве что, но спешила на любимую работу, а уже сегодня ее нет. Нет и никогда не будет.
Андрей еще спал, он поздно лег. Много раз спрашивал, как там мама, а потом, устало привалившись к дивану, задремал прямо на полу.
Пока я бродил по квартире, не находя себе места, обшарил шкафы, нашел все вещи, которые просила привезти в больницу с утра женщина врач. Собранная сумка лежала в прихожей. Уже совсем не нужная.
Я отложил телефон, завершая разговор, и не заметил, как по щекам потекли слезы. Так просто не бывает! Я сжался в комок прямо на ковре в зале и, до боли сжимая зубы и напрягая мышцы, старался не закричать.
— Ну нет, нет, нет же! Такого не бывает, — шептал я. — Я все же уснул, а значит, это сон. Сейчас проснусь и все будет впорядке. И окажется даже, что никакой скорой не было. Звонка этого жуткого не было. Ничего не было. А может и картины не было тоже!
Я подскочил. Картина! На нее весь день, не отрываясь, смотрела Анюта. Подбежал к шкафу и сел на колени. Я просто не захотел поднимать ее после того, как бросил на пол, не до нее тогда резко стало. А перед приездом скорой запихал поглубже.
Я осмотрел всю картину, ища хоть какой-то намек на название или автора, но картина продолжала быть анонимной. Тогда я решил поискать информацию о ней в интернете. Трясущейся рукой навел на нее камеру смартфона. И остолбенел. На краю картины, где еще вчера сидели два кролика, глядящие друг на друга, умостился третий. Прямо посередине, прижавшись к белым пушистым бокам. Он смотрел на меня. И вдруг моргнул!
Я выронил картину и смартфон. На грохот подскочил Андрей и, интенсивно потирая заспанные глаза кулачками, спросил:
— Что случилось?
— Да ничего, — с дрожью в голосе произнес я. — Просто из рук все валится. Ты можешь еще часок поспать.
— Ага, сейчас пойду, только воды попью.
Сын прошаркал босыми ногами по ковру и вдруг замер на пороге прихожей. Обернул ко мне счастливое лицо. И вдруг подбежал ко мне, крепко обнимая.
— Прямо такой как я хотел! Откуда ты узнал, папа?! Я только маме рассказал! — он отстранился и побежал в прихожую.
Я кинул настороженный взгляд на картину, которая лежала на полу, поднял телефон. И пошел за сыном.
Прямо перед сумкой с вещами стоял новый велосипед, которого там раньше не было. Красной ленточкой был повязан руль, там же болталась открытка “Любимому сыночку”, подписанная рукой моей жены. Но ведь это невозможно, еще пять минут назад там его не было. Никто не мог войти.