Часы пробили полночь. И вновь до моих ушей донесся необъяснимый зов, и вновь при его звуках меня проняла дрожь. В этот раз я не стал тянуть время. Взяв фонарь, я вышел на крыльцо и осветил окрестность, но передо мной предстало лишь чистое поле, простирающееся до самого леса. Однако зов не утихал, и несмотря на неразборчивость я могу поклясться, что его источник должен быть виден. Страх необъяснимого, что пробудилось во тьме, нарастал во мне с каждой секундой. Я не решился отойти от дома и вернулся обратно. Сердце моё бешено колотилось.
Что же происходит? Что послужило причиной происходящей чертовщины и как прекратить нескончаемый кошмар? Я так и не нашел ответа на эти вопросы, но, надеюсь, в скором времени я сумею раскрыть воцарившейся тайны."
"Боже, неужели после стольких ночей терзаний моего и без того занятого разума, на меня спустилась благодать! Я не сторонник метафизических теорий, но сейчас в моей голове в самом деле проносятся мысли, что за черной полосой всегда грядет белая. В противном случае я бы вряд ли смог объяснить нынешнее воодушевление, что зародилось в моём сердце этой ночью.
Что же, как не благословение, сошедшее к моей прозябающей в одиночестве натуре, спасло мой пошатнувшийся разум? Я не беру на себя ответственность смело утверждать существование Судьбы или сверхсущества, именуемого божеством, однако возможность их присутствия во Вселенной нельзя с полной точностью считать невозможной. В таких ситуациях я предпочитаю относиться к словам Гамлета великого английского драматурга, хотя и Гамлетом, и Горацием во всех случаях остаюсь я сам.
Причиной моего душевного подъема я могу считать самый заурядный в плане объяснения сон. Со вчерашней ночи, когда я завесил картину, моя тревога, предвестник незамечаемой мною опасности, практически стихла, хотя и в минуту, когда я пишу эти строки, моё сердце бьется более скованно, будто опасается раскрыть своё присутствие некоему кошмару. Но весь этот нагнанный страх отступает, стоит мне вспомнить то чувство нежности и ласки, что я испытал ночью. Моя жизнь — серое существование одинокого холостяка, который отдает всего себя труду. Я не сумел испытать чувства всепоглощающей любви и привнести в свою жизнь человека, ставшего бы мне ближе, чем друг, хотя виды на некоторых дам определенно имелись в своё время. Не стану скрывать, что в моём сердце поселилось чувство зависти, заставляющее мне ненавидеть себя, когда счастье пришло в дом моего дорогого друга, но также я несомненно был огорчен и потрясен внезапной сменой беспрекословной радости на пустоту потери. Меня в самом деле до глубины души поразила смерть его суженой.
Но этой ночью, мне кажется, я испытал те же чувства, что теплились в моём друге, когда он нашёл свою вторую половинку. Да, это щемление в груди, которое ощущается не от ужаса или горя, а от избытка радости, которой хочется поделиться с каждым встреченным тобой человеком и, в особенности, с ней. Я не помню её лица, её голоса, лишь нежность её рук до сих пор отдаётся теплом на моей шее. И пусть это всего лишь сон, я чувствую, — я знаю! — что ночью произошло нечто большее, чем простой отдых тела и разума. Ощущения призрачны, воспоминания туманны, однако их твёрдость в памяти не только моего мозга, но и тела лишь разжигают доселе неведомое мне чувство всё яростнее!
Ох, моя голова! Я излишне возбужден. Мой душевный восторг в совокупе с моральным истощением меня выматывают гораздо сильнее, чем должно быть.
Дети требуют должного внимания, что я в свою очередь не мог им сегодня дать, находясь в небесах моего сознания в своём ночном видении, в результате чего мне требовалось больше сил и времени на восстановление порядка и атмосферы познания, несмотря на мои неудачи со вторым объектом работы. Нет, во все дни я полностью отдаюсь детям, их воспитанию и обучению и уверен, мои коллеги сумеют подтвердить данные слова.
В моём взгляде на мир я весьма обеспокоен безграмотностью и пошлостью населения. Не стану утверждать, что каждый представитель моего или младшего поколения является отражением мыслей и взглядов остальных, но я довольно часто на протяжении жизни имел возможность убеждаться в постепенном умственном и нравственном обнищании граждан. Мои цели не возвышены и не революционно-радикальны, однако выбор профессии преподавателя напрямую связан с ними. Мои взгляды подразумевают, что у людей обретаются понятия морали, идеалы и стремления в самом юном возрасте, и окружение имеет масштабное влияние на их воспитание. И моё обучение неразрывно связано не только с предоставлением знаний о мире, но и с прививанием у учеников мировоззрения человека, с которым мне было бы приятно делить одну землю.