— Честно говоря, в четыре утра у меня одно желание — убить кого-нибудь, — сказал один из карабинеров и тут же смутился.
— Кто-то в монастыре мог настолько не… любить мать-настоятельницу?
— Это абсолютно исключено. Никто в монастыре не мог этого сделать. Я жалею лишь об одном- слишком поздно отправилась на поиски, вдруг ее еще можно было спасти?
— А что это за ключ? — карабинеры указали на большой, старинного вида ключ, лежавший рядом с телом.
— У меня есть такой же. — Монахиня вытащила из складок рясы похожий ключ. Он открывает дверь из храма в колокольню.
— Там есть что-то ценное?
— Картина.
— Какая картина?
— Которую нам должен был подарить благотворитель.
— Должен был?
— Он скоропостижно скончался, а картина исчезла.
— Как исчезла?
— Пропала. А два дня назад появилась на стене в колокольне.
— Я ничего не понял. Исчезла, появилась… У кого еще есть ключ?
— У председателя совета попечителей, синьора Фабио.
По дороге на колокольню полковник не удержался и заглянул в одну из раскрытых дверей. Вход был узким и имел очень низкую арку, настолько низкую, что пришлось бы склониться в поясе, чтобы войти. Спартанская кровать, застеленная довольно бедным на вид одеялом, тумбочка, на которой стоит зажженная свеча — единственный источник освещения в комнате, стакан с водой, старый письменный стол и табуретка. На столе- книга, похоже — Библия.
Как здесь можно жить? И как нужно нагрешить или какую веру иметь, чтобы согласиться на такую жизнь? Настолько яркое неравенство в положении настоятельницы и простых монахинь вполне могло вызвать ненависть.
— Вы, миряне, ничего не понимаете. Внешнее не имеет никакого значения. Только молитва.
— Я заметил. — Сухо ответил Никколо, вспомнив роскошные покои мадре Марии-Серафины.
— Мы закончили! — разорвал тишину громовой голос, за которым последовал кадр из фильма ужасов. Гигантская фигура выплыла из тумана. На фоне старых стен монастыря и слабого огня свечей человек смотрелся монстром.
Кто-то из монахинь хихикнул, но тут же прикрыл рот.
— Наш криминалист, Босколи. — Тихо пояснил капитан карабинеров.
— Как к вам обращаться? — Поинтересовался Никколо у старой монахини.
— Мадре Мария-Ассунта.
— Мадре? Разве вы все не сестры?
— Как старшая по возрасту я вынуждена взять на себя обязанности настоятельницы, пока епархия не примет решение. Я надеюсь, вы вскоре найдете убийцу, офицеры.
Голос монахини звучал теперь холодно и высокомерно, она явно вошла в роль.
— Так где картина? — Все уставились на пустую стену, а Мария-Ассунта ахнула и зашептала молитву, осеняя себя крестом.
— Она пропала.
— Она точно была здесь?
— Конечно, все ее видели! Она появилась из ниоткуда неделю назад, а теперь опять исчезла. Ангел принес ее и забрал… Мы недостойны! Ох, грешники мы, грешники!
— Наше дело — убийство. Пропажей картины должна заниматься полиция, а если она ценная — то отдел по охране художественных ценностей карабинеров. Давайте сосредоточимся на расследовании убийства.
Глава 7.
— Ты своими глазами видела картину?
Саша кивнула. — Она существует. Вопрос- подлинник ли это, но это уже не ко мне. Важный синьор Фабио будет клясться, что подлинник.
— И ты согласилась.
— На мой взгляд, все довольно просто. Ассистент бизнесмена-благотворителя обещал найти документы о покупке картины. Они обязательно должны сохраниться, такие вещи хранят! Знаешь… меня покоробила твоя история с шикарными покоями настоятельницы. Я представляла жизнь в старинных монастырях по-другому. Особенно здесь.
— Мне показалось, что в этом преступлении все не так. Только пока не могу понять, почему.
— Я заразила тебя своей интуицией?
— Я совсем не против, если ты займешься историей картины. Но не лезь в расследование убийства. И у нас на все три дня!
— Почему три дня?
— Потому что через три дня свадьба матери, на которой я не смогу присутствовать, если не закончится расследование
— И тебя это волнует?
— Я же должен спасти графиню делла Ланте от греха! — Никколо снова затрясся от смеха.
Графиня делла Ланте ушам своим не верила: вот так просто, попили кофе и сын сменил гнев на милость?
Саша не стала объяснять, что проблему решили случайно ляпнутые слова. Ее беспокоило другое: как бы Аделе не решила, что она и есть ее идеальная невестка. Вот тогда, под ударами ее тяжелой артиллерии, а глядишь и с двух сторон сразу, ведь маркиз непременно поддержит супругу, устоять будет сложно. А Саша совершенно не собиралась замуж за «бывшего». Всему свое время, их время ушло.