Прогулка вызвала зверское чувство голода. Что там круассан-корнетто и чашечка эспрессо с Никколо, вот смородиновый песочный пирог, апельсиновый сок, капучино, и йогурт со свежими фруктами- это нормальный завтрак.
За третьим куском пирога ее и застал звонок синьора Фабио чего-то там Гуталини.
— Галерея Ломбарди. Виа Арнальдо Фортини, 18. Ассистент благотворителя, Антонио Фальетти, нашел документы о покупке картины Пинтуриккьо. Синьор Фальетти приобрел ее в галерее, ну, собственно, это не совсем галерея, только название, это очень дорогой антикварный магазин, где торгуют не только картинами.
— Я могу сослаться на вас?
— Мне бы этого не хотелось… вы же понимаете… не стоит афишировать мой интерес к происхождению картины.
— Так что же вы от меня хотите?
— Узнайте, как картина попала к антиквару. Это все, что я хочу.
Никколо, в отличии от синьора «Гуталини» сразу согласился: если Саша обещает оставаться в рамках короткой беседы о приобретении картины, он подтвердит что она действует по его поручению.
Галерея оказалась меньше, чем ожидала девушка, действительно, не галерея, а одно название.
Первый этаж старинного дома, выстроенного из того бежевого камня, что на солнце сияет розовым, а в непогоду становится серым, занимали широкие окна, в которых был выставлен всякий хлам для завлекания туристов. Возможно, все эти статуэтки, лампы, шкатулки, брошки и прочая ерунда и имели какую-то ценность, но явно не относились к шедеврам антиквариата.
Но оказалось, что Саша просто ошиблась дверью. Магазинчик ширпотреба для туристов плавно перетекал в витрины обувной лавки, а галерея хорошо спрятала свою маленькую дверь по соседству, да еще и завесила окна плотными светлыми жалюзи. В занавешенном окне, словно в нише, скромно пристроились маленькая икона, пара чего-то деревянного, похожего на хохлому, только спокойнее, коричневее, скромнее. Не обошлось и без керамической тарелки из Деруты со сценой из жизни Святого Франциска.
Неприметную дверцу в самом углу дома хорошо маскировали светлые камни, словно заплатки, сиявшие на бежевом фасаде. Девушка подозревала, что они и придают сияние фасадам, когда солнечные лучи освещают все вокруг.
Саша открыла дверь и чуть не свалилась со ступеньки, потому что галерея расположилась ниже уровня улицы. Магазин оказался маленьким, узким и темным. Несколько картин, попавших на глаза, были миниатюрами в богато украшенных рамах, выставленными в витрине, как кольца в ювелирном магазине. XIX век, Германия — гласили крохотные таблички.
Дверь в задней части открылась, и появился высокий мужчина с куцей бородкой.
— Con tutto l’attenzione, signora, внимательно слушаю! — Он лениво натягивал пиджак, всем видом давая понять, что Саша ошиблась дверью. Даже не поздоровался.
— Я пришла по поручению полковника карабинеров Никколо Скарфоне из Рима. У меня к вам несколько вопросов.
— Синьора, надеюсь, карабинеры не подозревают меня в торговле краденными предметами искусства!
— Нет, синьор, — тут Саша не удержалась, и добавила, — пока нет.
— Всегда готов помочь властям. — Улыбка превратила хозяина галереи в добренького деда Мороза.
— Вы владелец?
— Конечно. Альдо Ломбарди, к вашим услугам. Что вы хотели узнать?
— Синьор Антонио Фальетти был вашим постоянным покупателем?
— Да, конечно! Он всегда заходил сюда, когда был в городе, чтобы узнать, нет ли у меня интересных для него вещей. Я показывал ему миниатюры в витринах, картины, но он не всегда что-то покупал. Но почему вы о нем спрашиваете?
— Дело в картине, которую синьор Фальетти собирался подарить монастырю Сан Джузеппе. Нам известно из его документов, что он приобрел картину у вас. (А я прямо взаправдашний карабинер, научилась за столько-то лет! — подумала про себя Саша. Собственно, адвокатский опыт работы в судах о том же, как ни крути).
— Вы о Пинтуриккьо? Это копия.
— Копия?
— Ээээ… я неправильно выразился. Никто не сомневается, что это работа Пинтуриккьо. Просто это эскиз, набросок для одной из его картин.
— Вы проводили экспертизу?
— В этом не было необходимости. Картина не предназначалась для аукциона, продажи в частную коллекцию или передачи в музей. Я пригласил для осмотра директоров и искусствоведов нескольких известных музеев Умбрии и для синьора Фальетти этого было достаточно. Вы понимаете, речь не идет о законченном полотне, так что…