Его проблема была в том, что он был буржуа. Что такое буржуазия? Красная пропаганда изображает нас исчадием зла, пузатыми людишками, которые целыми днями изучают курс акций, в то же время толкая своих рабочих к истощению. Я тоже представляла их себе именно так, пока сама не стала одной из них. Но потом я поняла: дело буржуазии и классовая война - вовсе не таковы, как рассказывали нам, пролетариям.
Эти люди были уверены, что у них есть роль в мире: я имею в виду не только бизнес, где они, обладающие малой толикой власти, копируют сильных мира сего. Буржуа верили, что, когда до этого дойдет, они приведут мир в какой-то порядок, возьмут на себя ответственность, и сильные мира сего потеряют часть своей силы, а пролетарии больше не будут жить в крайней нищете, как жили мы. Буржуа думали, что весь мир в конце концов примет их ценности, думали, что, даже если одна социальная группа упадет, а другая - возвысится, они, буржуа, всё равно сохранят свои позиции - даже в мире, где всё перевернулось с ног на голову.
Потом, в один прекрасный день, он сказал, что хочет со мной поговорить. Сказал, что хочет на мне жениться - на мне, служанке! Я не очень-то поняла, о чем он толкует, но в тот миг я так его ненавидела, что могла бы в него плюнуть. Было Рождество, я сидела на корточках возле камина, готовясь зажечь дрова. Его слова прозвучали для меня величайшим из полученных мною в жизни оскорблений. Он хотел купить меня, как собачку забавной породы - вот как я это восприняла. Сказала ему, чтобы убирался прочь. Даже видеть его не хотела.
Так что тогда он на мне не женился. Спустя некоторое время женился на настоящей даме. У них был ребенок, но умер. Старый хозяин тоже умер, мне было жаль. После его смерти дом превратился в музей, в который люди заглядывают чтобы бегло осмотреть экспозицию. Я бы не удивилась, если бы однажды воскресным утром группа школьников позвонила бы в дверь, придя на образовательную экскурсию. К тому времени мой муж жил в другом доме, со своей женой. Они много путешествовали. Я оставалась дома со старым хозяином. Старая хозяйка вовсе не была полоумной. Я ее боялась, но и любила. В ней мерцало какое-то знание, какая-то мудрость старухи. Она знала лекарства от болезней печени и почек. Знала всё о стирке и о том, как слушать музыку. И о нас она знала, о бунте сына, но ни слова не говорила...она узнала о давно существующем между мной и ее сыном напряжении, как может узнать только женщина, словно у нее был встроенный датчик. Женщины способны вынюхать тайны любого мужчины, находящегося поблизости.
Так что она узнала, что ее сын безнадежно одинок, потому что мир, в котором он родился, которому принадлежал сердцем и душой - в воспоминаниях, во сне и на яву - больше не мог его защитить. Мир не мог его защитить, потому что разваливался на части, расползался, словно кусок старой ткани, который нельзя использовать даже в качестве декоративной салфетки или тряпки для вытирания пыли. Она знала, что ее сын больше не движется вперед, больше не атакует: теперь он занял оборонительную позицию и в основном защищался. Она знала: люди, которые перестали двигаться вперед и перешли в глухую оборону, больше не живут, а существуют. Старуха почувствовала эту опасность, ее древние женские инстинкты Парки рассказали ей об этом. Она знала об этом, как в семье знают о зловещей генетической болезни, о которой нельзя говорить, потому что слишком многое поставлено на кон. Никто не должен знать о том, что в прошлом семью поразило малокровие или безумие.
Что ты так на меня смотришь? Да, я - такая же невротичка, как богачи. И вовсе не пребывание среди богачей наградило меня этим неврозом. По-своему я была невротична еще тогда, в землянке, дома...то есть если бы у меня когда-нибудь было то, что люди называют 'домом'. Когда произношу слова 'семья' и 'дом', ничего не вижу перед глазами, ощущаю только запахи: земля, грязь, мыши, человеческие запахи. И, забивая все эти запахи, над моим полуживотным, получеловеческим детством, в синем небе парит запах влажного от грибов леса, сырого от дождя, вкус солнечного света, похожий запах можно почувствовать, если коснуться языком металла. Я тоже была невротичным ребенком, зачем отрицать? Не только у богатых свои тайны.
Но хочу рассказать тебе, что было в конце, в последний раз, когда я видела мужа. Потому что, сидя здесь с тобой в этом отеле в Риме, я точно знаю, что тот раз был последним.
Подожди, давай больше не будем пить. Вместо этого выпьем черного кофе...Дай мне руку. Прижми ее к моему сердцу. Да, оно бешено бьется. Так оно колотится каждое утро. Вовсе ни из-за кофе или сигарет, даже не из-за того, что мы здесь вместе. Оно бьется, потому что я вспоминаю то мгновение, когда увидела его в последний раз.