- Когда это было? - Встревоженно спросил тот.
- Примерно пятнадцать минут до её обморока. - Закуривая прямо в комнате и вызывая молчаливое недоумение со стороны старика, проговорил я.
- На что именно она жаловалась? - Он встал и без разрешения, открыл окно в спальню.
- Я ей не поверил....И спрашивать о её самочувствии не стал.
- Вы знаете что сейчас у неё сложный период! И вы так просто говорите о том что вы ей не поверили? - Если он бы мог, то точно бы повысил голос.
- Клятву Гиппократа, я не давал. И она в этом доме не гостья, чтобы я о ней заботился.- Вставая из кресла и смотря прямо ему в глаза, не громко произнёс я. - Ещё вопросы, доктор?
- Вы правы. Она не "гостья". Она заложница! - Первый раз за многие годы сотрудничества с этим человеком, мне удалось его вывести.
Я просто смотрел на человека который пытался прийти в себя и успокоится.
- Когда в последний раз она ела? - Лев Геннадьевич мягко держал девушку за руку, словно ещё пару минут назад в его глазах не было гнева и желания высказать всё что он думает. Он считал её пульс и кивал сам себе, будто что-то отмечая для себя.
Я посмотрел на тощую кисть и сразуже понял, что ни разу не подумал о том чтобы её накормить.
- Она постоянно в отключке. - Ровно и спокойно ответил я, а в душе... Там, где никто не видит, затаилась что-то похоже на жалость и сочувствие. Сочувствие кому? К той которую не пожалел собственный муж?
- Вы считаете что она проживёт такими темпами хотя бы неделю? - Он спрашивал вазражающим и серьёзным тоном, даже местами где-то суровым.
- Для этого вы оставили Тамару, ведь так? - Я поднял вопросильно бровь. Я не оправдывался. В принципе я вообще не обязан вызывать ей врача и тем более волноваться за её здоровье, которое и так уже сильно раскаленно без моего участия. Но что-то в груди кольнуло,что-то похожее на совесть.
Мужчина долго смотрел в мою сторону словно видел во мне что-то страшное и опасное для здоровья его любимых пациентов.
- Как вы и просили я подготовил всё что вам будет нужно. Но я хочу вас попросить не портить жизнь этой девушки. Если дело на то пойдёт то лучше отправте её ко мне. Я постараюсь помочь ей справится с её зависимостью... И сделаю всё возможное чтобы она познала счастье материнства.
- Потянуло на молоденьких? Счастье материнства? Кому нужно это счастье? Ей? Которая не может понять почему её трясёт? Которая верит тому кто её медленно убивает?
На мои едкие вопросы, Лев Геннадьевич предпочёл не отвечать. Одарив меня не совсем дружелюбным взглядом.
- Я передал папку вашему адвокату, как мы с вами и договаривались. Тамаре по поводу Ангелины, я скажу лично. Всего доброго Егор Александрович.
Я посмотрел на свои наручные часы, которые показывали 9:15 - Долго она будет спать?
- Это обыкновенный физ раствор. - Он показал кивком в сторону системы. - А там. - Кивок на тумбу, где стояла абсалютно белая баночка. - Обыкновенная валерьянка. Поэтому точно сказать не могу. Назначать ей ненужные лекарства, я больше не собираюсь. Можите найти более жестокого врача. Советую обратится за помощью к её мужу, он уж точно знает в этом толк. - С этими словами он тихо приоткрыл дверь и посмотрел на меня тяжёлым, ничего не выражающим взглядом. - Чем ты лучше, её супруга? Подумай над моим вопросом, прежде чем отвечать. - Он тихо за закрыл за собой дверь, оставляя меня обдумывать его слова.
- Твою же мать, - Я выкинул сигарету окно и с тяжестью на душе, рухнул в кресло рядом с неподвижным телом девушки. Когда я стал таким? Неужели я хотел уничтожить ни в чём неповинную душу, жизнь которой даровал не я? От этой мысли я
сжимаю подлокотники кресла так крепко, что костяшки моих пальцев белеют. Желание опустить руки и нарушить клятву, которую давал сам себе будучи ребёнком, было огромноным.
- Нет. Мне нужна эта земля! Нужна! - Убивал я в себе добрые порывы души.
Дверь открылась, но смотреть кто вошёл в комнату не было желания.
- О, ты тут. - Послышался голос Павла.
- Как видишь. - не открывая глаз с раздражением произнёс я.
- Я посмотрел документы. - За что я уважал Павла, так это за то что он не путал работу с личным. Когда тема касалось его деятельности и конкретно его дела, его голос был серьёзным а в глазах была невозмутимость и сосредоточенность.
- И?
- Ты же знаешь что я арбитражный адвокат!