— Вот… падаль… — процедил между плотно стиснутыми зубами.
Да, тело Марка и впрямь никуда не годится. Остается только характер, на котором я и пополз вверх.
В то же время лавина тварей уже показалась на дороге, и неслась она, разумеется, в мою сторону, снося со своего пути препятствия в виде скамеек и мусорных баков.
Окна балкона на уровне пятого этажа, прямо надо мной, распахнулись. Сопровождалось это действо криками незнакомца:
— Простите, извините! У нас тут спасательная операция, благодарю за содействие!
Когда он наклонился и протянул руку, мне ничего не оставалось, кроме как принять неожиданную помощь извне. Ухватившись за нее, отпустил край нижнего балкона, и меня резко втащили внутрь квартиры.
Мы покатились по полу. Но не успел я отдышаться, незнакомец настойчиво потащил меня куда-то. Снова.
— Благодарю, благодарю! — приговаривал он, пока мы пересекали квартиру под испуганными взглядами проживающей здесь семьи, состоящей из мужчины, женщины и двух детей. — Мира, счастья, здоровья вам и вашим детям! На чай не останемся, поймите и простите!
Пулей мы выскочили в подъезд. Уперлись руками в колени, пытаясь отдышаться. Легкие горели. Но только теперь я мог разглядеть человека, оказавшего мне неоценимую услугу.
Им оказался парень лет двадцати. Светлые волосы повисли на его лбу влажными сосульками. На ярко-красной куртке крест-накрест висел патронаж, на поясе — две небольшие кобуры.
— Камикадзе ты, что ли? — отдышавшись, поднял он на меня золотистые глаза. — В самое пекло, блин, полез! У-у-ух… Ну, если жизнь не дорога, то что с тебя взять? Блин, капец…
— А ты вообще кто такой? — ответил я вопросом на вопрос, и парень выпрямился с улыбкой на губах, подпер кулаками бока.
— Лука. Ищу и спасаю таких вот… — прогулялся он по мне взглядом с ног до головы, — … камикадзе как ты. Мама тебе не говорила, что во время Смещения выходить на улицу небезопасно? Тогда я буду вместо нее. Выходить на улицу во время Смещения небезопасно, — в назидание покачал он перед моим лицом указательным пальцем, — если не хочешь, чтобы тебе откусили задницу!
— Вообще-то, как видишь, я и сам могу о себе позаботиться, — кивнул на вернувшие прежний облик клинки, висящие в ножнах на поясе.
— И что ты ими сделаешь? — усмехнулся парень. — Поковыряешь своими зубочистками у монстров в зубах? Брось… такая себе затея.
Если бы он знал, на что способны эти «зубочистки» с десятками заточенных в себе душ, заткнулся бы сразу, но я тактично об этом умолчал. В конце концов, сейчас я и впрямь не мог позволить себе биться в полную силу в отличие от наглого паренька.
— Я здесь не для того, чтобы жертвовать жизнью, — плавно перескочил я на другую тему, куда более важную. — Я здесь для того, чтобы спасать их. Марк Делецкий, — протянул я руку, — глава охотничьей организации «Юстициус».
— О-о-о, что-то новенькое! — расплылся в улыбке Лука, пожимая мне руку. — И кто же заплатил тебе за визит в Шимки?
— Пока что никто, но я в поиске платежеспособных клиентов…
Квартира семьи Степановых…
В то же время…
— А это… что такое? — подняла женщина прямоугольную картонку с пола. — Э-э-э… Виталик?..
Муж подошел к ней, принимая белоснежную картонку из ее рук, перевернул.
— Кажется, визитка?.. — в недоумении уставился он на буквы, выведенные на плотном картоне витиеватым шрифтом. — Частная охотничья организация «Юстициус».
— Частная?
— «В любое время дня и ночи на страже вашего спокойствия»… Номер и электронная почта. Это что еще за штучки?
Пара удивленно переглянулась.
— То есть, собираешься наживаться на бедах других людей? — задумчиво почесал паренек щеку. — А так, разве, можно было? Я вот уже который год, получается, волонтерствую. И, знаешь, ни капельки об этом не жалею… Марк Делецкий!
— Любая работа на благо общества стоит своей платы, — парировал я.
— Сказал бы сразу, что тебе не требуется моя помощь. Тогда я отправился бы к тем, кому она необходима. И кто не в состоянии заплатить за нее, что немаловажно. Что ж, бывай! — отсалютовал он двумя пальцами и сорвался вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.
Смысл в его словах был, но период альтруизма в моей работе уже давно прошел. Не все люди оценят твое бескорыстие и не каждый из них готов расстаться с краюхой хлеба даже в обмен на жизнь, свою и своих близких.