Ночью, когда лагерь погрузился в тишину, я снова почувствовал её присутствие. «Луна» лежала в колоде, её серебряный свет пробивался сквозь ткань, освещая мои руки.
— Ты не понимаешь, что начал, — прошептала она, её голос был едва слышен, но от этого не менее пронзителен.
— Я никогда не понимаю, — ответил я, глядя на звёзды. — Но это никогда меня не останавливало.
И в тот момент, когда я закрыл глаза, я увидел её — луну, огромную и холодную, висящую над миром, который я когда-то знал. Она обещала мне что-то, что я не мог понять, но что-то, что я обязательно найду.
И я знал, что это только начало.
«Луна» лежала в колоде, её серебряный свет пульсировал в такт моему сердцебиению. Она обещала мне знание, силу и безумие. И я знал, что приму всё, что она предложит, потому что в этом мире только безумие может быть спасением.
Глава 14
Император
Я проснулся от прикосновения, нежного, как дуновение ночного ветра. Моя рука инстинктивно рванулась к кинжалу, но пальцы замерли в воздухе, встретив взгляд. На краю постели сидела девушка. Её лицо было белым, словно высеченным из лунного фарфора, а глаза — два серых озера, в которых тонули звёзды. Тени обвивали её, как живую мантию, то расползаясь по полу чёрными щупальцами, то сливаясь в единый плащ, который колыхался без ветра. Её пальцы, холодные и полупрозрачные, медленно перебирали пряди моих волос, будто разматывая клубок моих собственных снов.
— Ты долго спал, — её голос звучал как шелест страниц в заброшенной библиотеке.
Я приподнялся на локте, не отводя взгляда. Колода карт лежала рядом, и «Луна» на верхушке пульсировала в такт её дыханию.
Она наклонилась ближе, и тени за её спиной вытянулись, приняв форму крыльев.
— Я — Миали. Голос Луны. Твой проводник… и твоё отражение.
В её словах не было угрозы, но что-то щемящее сжало грудь — как будто в меня влили расплавленное серебро. Шум за палаткой прервал молчание. Пит, с лицом, испачканным в золе от костра, ввалился внутрь, держа в руках дымящуюся чашку. Его глаза округлились.
— О, великие тролли! Вы где её нашли, Господин? В сувенирной лавке у ворот ада?
Миали повернула голову, и тени взметнулись, как разъярённые змеи. Пит отпрыгнул, расплескав кипяток на сапоги.
— Она не из тех, кого «находят», — я встал, чувствуя, как карта пульсирует сильнее. — Она из тех, кто находит сам.
Филгарт появился в проёме, его арбалет уже был направлен в центр лба Миали. Его палец дрожал на спуске — впервые за годы.
— Объясни. Быстро.
Миали подняла руку, и тени арбалета ожили, обвив ствол. Болт выпал на пол с глухим стуком.
— Я принадлежу ему, — она указала на Мрака, и в её глазах вспыхнул лунный блик. — Как тень принадлежит свету. Как эхо — голосу.
Пит фыркнул, подбирая чашку:
— Значит, ты типа… живая карта? Версия «Луны» с функцией уничтожения здравого смысла?
Миали склонила голову, и тени за её спиной выткали в воздухе серебристый полумесяц.
— Я — то, что осталось от богини, проглоченной собственной тенью. Теперь я служу новой луне. Её взгляд упал на колоду. — Его луне.
Я сжал кулак, чувствуя, как энергия Миали переплетается с моей собственной. Это было похоже на падение в колодец, где вместо воды — звёздная пыль.
— Зачем ты пришла?
— Чтобы удержать тебя на краю, — прошептала Миали, стирая видение. — Или толкнуть. Это будет твой выбор.
Лагерь переместился к руинам древней обсерватории. Камни, испещрённые астрономическими символами, светились под луной, как шрамы на коже мира. Миали шла впереди, её плащ из теней поглощал свет, оставляя за собой дорогу из тьмы. Пит и Филгарт шли сзади, перешёптываясь.
— Она не дышит, — заметил Филгарт, не сводя глаз с Миали. — И не отбрасывает тени. Только поглощает чужие.
Ночью, когда Филгарт патрулировал периметр, а Пит храпел, свернувшись калачиком у огня, Миали рассказала мне правду. Её голос переплетался с треском пламени.
— Когда-то я была жрицей, — тени за её спиной выткали образ храма с луной вместо купола. — Мы поклонялись Луне, пока не поняли — она не богиня. Она зеркало. Отражает то, что мы в неё вкладываем.
Она разжала ладонь, и на ней появился миниатюрный полумесяц.
— Моя община искала бессмертие. Мы вскрыли лунный алтарь… и выпустили Тьму. Она съела их. А меня… переплавила.
Я наблюдал, как в её глазах мерцают отражения давно погасших звёзд.
— Теперь я — сосуд. Ты наполняешь меня смыслом. Без тебя… — она сжала кулак, и полумесяц рассыпался. — Я стану тем же, что и они.
— Что будет, когда я соберу все карты?