Миали улыбнулась впервые — печально, как луна, теряющаяся в облаках.
— Ты станешь тем, перед кем склонится сама Судьба. Или тем, кто сломает её Колесо.
Её тень на скале протянула руку к моей груди, к месту, где билось сердце.
— Но чтобы выбрать… тебе придётся разбить зеркало.
Утром Миали исчезла, растворившись в тенях. Но я знал — она вернётся. Её холодное прикосновение осталось на моей коже, как шрам, а в колоде «Луна» светилась ярче, чем когда-либо. Филгарт молча чистил арбалет, но теперь его взгляд часто задерживался на мне, будто он пытался разгадать новую головоломку.
Утро началось с того, что Пит проснулся от собственного крика. Ему приснилось, что он стал священником, а его паства — стая голодных крыс в рясах. Филгарт, как всегда, молча чистил арбалет, но его движения были резкими, словно он отгонял от себя назойливые мысли. Я сидел у потухшего костра, перебирая колоду. «Луна» лежала поверх остальных карт, её серебряный свет пульсировал в такт моему сердцебиению.
На моей руке, чуть выше запястья, был браслет — «Колесо Фортуны». Он был сделан из тёмного металла, с вкраплениями золота, которые образовывали узоры, напоминающие спирали судьбы. Браслет был тяжёлым, но я привык к его весу. Сегодня, однако, он вёл себя странно. Металл нагрелся, а золотые вкрапления начали светиться, как угли в костре.
— Что это с вашим браслетом? — Пит подошёл ко мне, держа в руках дымящуюся кружку. — Он всегда так делает, или это новый способ привлечь внимание?
— Он указывает путь, — ответил я, чувствуя, как браслет пульсирует всё сильнее. — И, судя по всему, этот путь ведёт куда-то далеко.
Филгарт поднял голову, его глаза сузились:
— В другой мир?
— Возможно, — я встал, чувствуя, как браслет тянет меня вперёд. — Но сначала нужно найти врата.
Мы двинулись в путь, следуя за указаниями браслета. Он вёл нас через густой лес, где деревья стояли так близко друг к другу, что их ветви сплетались в плотный навес, не пропускающий солнечный свет. Воздух был густым, наполненным запахом гниющих листьев и чего-то ещё — чего-то древнего и могущественного.
— Здесь пахнет магией, — пробормотал Пит, шаркая ногами по земле. — И не той, что приносит удачу.
— Удача — понятие относительное, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке становится всё горячее.
Мы шли несколько часов, пока не вышли на поляну. В центре её стоял камень, покрытый мхом и лишайником. На его поверхности были вырезаны символы, которые я не мог разобрать, но которые, казалось, знал наизусть.
— Это врата? — Филгарт подошёл к камню, его арбалет был наготове.
— Нет, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке начинает вибрировать.
Я подошёл к камню и положил на него руку. Браслет засветился ярче, и символы на камне начали светиться в ответ. Земля под нашими ногами дрогнула, и камень начал двигаться, открывая проход вниз.
— Ну что, — Пит посмотрел на меня, его глаза блестели от возбуждения. — Готовы к новому приключению?
— Всегда, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке начинает тянуть меня вниз.
Мы спустились вниз по узкой лестнице, вырезанной в камне. Стены были покрыты фресками, изображающими сцены из жизни древнего народа. Они поклонялись «Колесу Фортуны», принося ему дары и жертвы.
— Интересно, что они получили взамен? — Пит ткнул пальцем в изображение жреца, держащего в руках золотое колесо.
— Бессмертие, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке начинает пульсировать всё сильнее. — Но не то, о котором они мечтали.
Мы прошли через длинный коридор, который вёл к огромному залу. В центре его стояло «Колесо Фортуны» — огромное, сделанное из золота и серебра, с символами, которые светились в темноте.
— Вот оно, — пробормотал я, чувствуя, как браслет на руке начинает тянуть меня к колесу.
— Что мы будем делать? — Филгарт подошёл ко мне, его арбалет был наготове.
— Мы активируем его, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке начинает светиться всё ярче.
Я подошёл к колесу и положил на него руку. Браслет засветился ярче, и колесо начало вращаться. Воздух вокруг нас загудел, и мы почувствовали, как нас затягивает в вихрь света и звука.
Когда мы очнулись, то оказались в другом мире.
Воздух наполнял запах свежескошенной травы и дымка от далёких печей. Небо было голубым, без намёка на магические аномалии, а солнце светило так, словно это был единственный мир, где оно существовало. Наша колесница выехала из лесной чащи на дорогу, вымощенную гладким камнем.
Пит высунулся из повозки, разочарованно фыркнув:
— Трава зелёная, деревья скучные… Даже ветер тут какой-то ленивый. Где обещанное безумие?