— О, Дэфа, ты всегда так романтична!
Его смех сорвался в крик, когда тень Миали рванула его назад. Он грохнулся на спину, закатился хохотом, а потом начал кашлять — сухо, надрывно, будто выплёвывая осколки собственных рёбер.
Пит похрапывал. Дэфа чистила косу. Миали молчала.
И только колода шептала мне на ладони: «Они — твоё отражение. Разбитое, кривое, но единственное».
Наше непростое путешествие продолжалось уже третью луну. Колесница, управляемая Никласом, плыла сквозь бескрайние поля, будто сама земля расступалась под её колёсами. Дорог здесь не было — лишь следы зверей, да тропы, протоптанные ветром.
Никлас правил конями, чьи копыта не касались земли.
— Они бегут по следам ветра, — объяснил он, и я вспомнил карту, где возничий держит поводья хаоса. Его руки не дрожали, даже когда колесницу бросало в стороны.
— Колесница не сбивается с пути, — пробормотал я, а он кивнул, будто слышал.
Филгарт, мой вечно беспокойный Шут, сидел на крыше, перебирая арбалетные болты с выгравированными наконечниками. Каждые пять минут он прицеливался в невидимых врагов:
— Вон, за холмом! Видишь, как колышется воздух? Это же драконья чешуя!
— Это марево, — бурчал Никлас, не отрываясь от вожжей. — И если ты выпустишь болт в «дракона», следующий выстрел получишь ты.
Пит, наш вечно голодный бард, наигрывал на лютне что-то между похоронным маршем и пьяной плясовой. Струны визжали, как пойманный зайцеволк:
— Эй, Господин! — он ткнул меня локтем, чуть не выбив карту из рук. — Говорят, в этих краях водятся вкусные звери и вино из одуванчиков. Правда ведь?
Я не ответил. Колода сама переворачивалась у меня в пальцах, показывая то «Звезду», то «Смерть». Куда ты ведёшь нас на этот раз? — подумал я, но вопрос затерялся в стуке колёс.
Именно тогда Никлас натянул поводья:
— Смотрите.
Колесница замедлила ход. Вдали, за полем чертополоха, зажглись огни…
Город расцветал на горизонте как мозаика из разноцветных фонарей — башни с витражами, мосты, увешанные гирляндами, и шпили, сверкавшие позолотой.
— Наконец-то цивилизация! — Шеон высунулся из окна, ловя ветер распахнутым плащом. — Слышите? Музыка, смех… и жареные пирожки!
Мы въехали через арку, украшенную цветущими лианами. Стражники в железных доспехах махнули рукой, даже не спросив документов — видимо, приняли за бродячих артистов. И не зря: Дэфа, обмотав косу лентами, напевала что-то о лунных цветах, а Пит жонглировал тремя лягушками, подмигивая девушкам у дороги.
Площадь встретила нас шумом ярмарки. Торговцы в остроконечных шляпах продавали яркие книги, летающие зонтики и конфеты, меняющие цвет во рту. Шеон тут же пристроился к уличным фокусникам, показывая трюк с «исчезновением» монет из их же карманов.
— Посмотрите-ка! — Миали указала на афишу, приколотую к дереву. Бумага шевелилась, изображая миниатюрных танцоров. «Безмолвный Театр» — гласила надпись. — Говорят, их актёры творят чудеса без единого слова.
Дэфа подошла ближе, рассматривая рисунок:
— Странно… Здание на афише нет ни на одной карте. Как будто его…
— Придумали вчера? — досказал я, замечая, как буквы перестраиваются, показывая новые координаты.
Решив проверить, мы двинулись по улочкам, где дома были расписаны звёздами, а в фонтанах плавали рыбы-фонарики.
Театр нашли в невзрачном переулке. Здание напоминало гигантскую шкатулку с резными стенами, где на двери была маска, улыбающаяся и плачущая одновременно.
— Добро пожаловать, искатели чудес! — Из маски выпорхнул попугай с радужными перьями. — Представление начнётся, когда вы отгадаете загадку: «Что можно разбить, даже не прикоснувшись?»
Шеон тут же выпалил:
— Сердце моей возлюбленной!
— Молчание, — усмехнулась Дэфа, и попугай захлопал крыльями в знак согласия.
Внутри пахло жасмином и старой бумагой. Зрительный зал освещали светлячки в хрустальных шарах, а вместо актёров на сцене двигались… тени. Не мрачные силуэты, а изящные фигуры, складывающиеся из света и пыльцы. Они изображали историю о принце, который подарил луне своё имя.
— Смотри-ка, — Миали тронула моё плечо. — Главный герой… он похож на тебя.
И правда — силуэт в плаще повторял мои движения. Когда на сцене «появился» ключ сотканный из солнечных зайчиков, Дэфа прошептала:
— Это не спектакль. Это послание.
Внезапно тени замерли. Воздух задрожал, и со сводов спустилась женщина в платье из перьев. Её лицо скрывала маска с изображением созвездий.
— Мы ждали тебя, Странник, — её голос звучал как шелест страниц. — Твой ключ — часть Великого Механизма. Позволь нам показать, что он открывает…