Она взмахнула веером. Тени сложились в портал, где мелькали образы:
«Я, стоящий на башне из облаков, окружённый крылатыми существами.»
«Город, парящий над океаном, которого нет на картах.»
«И… другая версия меня, смеющегося с Филгартом у костра.»
— Иллюзии, — попытался возразить я, но сердце бешено стучало.
— Или воспоминания? — Маска женщины склонилась набок. — Ты мог бы стать крыльями мира, — её голос зазвучал настойчивее, — но для этого нужно отпустить тех, кто держит тебя за земле.
Миали стиснула рукоять кинжала. Дэфа шагнула вперёд, но я остановил её жестом. Образы в портале менялись: вот я растворяюсь в свете, а моя команда… исчезает, как дым.
— Не верь, — прошептала Миали, но в её глазах мелькнул страх.
Шеон, до этого тихо наблюдавший, вдруг прыгнул на край сцены. В его руке блеснула монета из кармана иллюзиониста:
— Эй, звёздная фея! А что, если я вот это… — он подбросил монету, — … вжух! — и поймал её, превратив в огненный цветок.
Тени дрогнули. Портал начал мерцать.
— Ты смеёшься над великим? — маска женщины повернулась к нему.
— Нет, — Шеон ухмыльнулся, — я показываю, что ваши фокусы — ерунда. Вот настоящая магия!
Он швырнул цветок в портал и его цепи раскалились докрасна.
— Больно? — закричал я. — Слезай!
Но он лишь закусил губу, повиснув на цепи:
— Иногда надо повисеть, чтобы всё увидеть… — Его кровь капнула на пол, нарисовав петлю — знак Повешенного.
Вспышка ослепила зал, а когда свет погас, на месте видений осталась лишь груда конфетти.
— Как… — женщина в маске замерла.
— Секрет в сноровке, — Шеон поклонился невидимым зрителям, — и в том, чтобы не верить в чужие сказки.
Маска треснула с тихим звоном, женщина исчезла, а из-под обломков выпало серебряное перо с гравировкой: «Ищи там, где танцуют с ветром».
— Ты всё испортил! — Дэфа подняла перо, но в её голосе слышалось облегчение.
— Зато мы целы, — Миали незаметно сжала рукав Шеона. — Идиот.
На обратном пути Шеон нёс «трофеи»:
— Смотрите, они сами в карманы падали! — он демонстрировал носовой платок с вышитым созвездием и часы, стрелки которых бежали назад.
— Вернёмся завтра? — спросил он, словно не замечая моего взгляда.
— Нет, — я перевернул перо, где гравировка теперь светилась синим. — Мы едем туда, где ветер учит танцевать.
И пока колесница сворачивала на северную дорогу, Пит напевал песенку о летающих псах, а Дэфа тихо спрашивала у Шеона:
— Ты нарочно разрушил портал?
— Кто знает, — он подмигнул, — может, мне просто нравится, когда летят искры.
Колесница летела на север, оставляя за собой шлейф из осенних листьев. Воздух звенел предвкушением — где-то впереди, за горами, пряталось место, отмеченное как «Танцующий Утёс». Пит, сидя на крыше, пытался сочинить балладу:
— «И вот они мчатся, бесстрашные духи, за ними — драконы, впереди — … э-э… слоны?»
— Слоны? — Филгарт скривился, чистя арбалет. — Ты хоть раз видел слона?
— Нет, — бард гордо поднял подбородок, — но рифмуется же!
Дэфа, перебирая перо в руках, внезапно вскрикнула. Металл обжёг пальцы, а гравировка вспыхнула:
— Смотрите!
Перо завибрировало и проступила карта. Река, петляющая вокруг скалы в форме танцующей женщины. Никлас тут же свернул с тропы, направив коней к востоку.
— Там должен быть мост, — прошептала Миали, всматриваясь в горизонт.
— Какой мост? — Шеон высунулся из окна. — Там же пропасть!
Он оказался прав. Утёс обрывался в никуда, а на другой стороне, в сотне метров, виднелись огни деревни. Между краями бездны висел… воздух. Просто пустота.
— Волшебно, — Пит достал лютню. — Может, споём мост?
— Или построим из твоего сарказма, — проворчал Никлас.
Но стоило мне достать перо, как ветер закрутился под колёсами. Воздух сгустился, образуя прозрачные ступени.
— Идём, — сказал я, чувствуя, как ключ на груди пульсирует в такт ветру.
Деревня оказалась скоплением домиков на сваях, прилепившихся к скале. Вместо улиц — верёвочные мостки, вместо лавок — лодки, парящие в воздухе. У причала для лодок нас ждал старик с лицом, как смятый пергамент. Его плащ был сшит из тысяч лоскутов, каждый — с вышитой руной.
— Вы пришли за Ветром, — заявил он, не спрашивая. — Но сначала вы должны пройти Испытание Танца.
Филгарт схватился за арбалет:
— Это ловушка! Видите, как у него дрожит левая бровь?
— Нет, — старик покачал головой, — это у меня тик.
Нас привели на площадку, где вместо пола был туман. Музыка зазвучала сама — струны невидимой арфы, ритм, отбиваемый крыльями мотыльков.