Внутри царила роскошь, застывшая в вечном мгновении. Гобелены с золотой вышивкой изображали охоту на существ, которых уже не существовало. Хрустальные люстры, усыпанные искусственными звёздами, мягко светились, хотя свечи внутри них не горели. Длинный стол из чёрного дерева был накрыт — серебряные кубки, фарфоровые тарелки с яствами, которые казались свежими: виноград блестел каплями росы, мясо источало аромат трав.
— Эй, это ж можно есть? — Шеон потянулся к груше, но Дэфа шлёпнула его по руке.
— Трогать ничего нельзя. Вдруг это ловушка?
Филгарт подошёл к камину, где угли тлели, не сгорая.
— Волшебно. Как будто хозяева вышли пять минут назад.
Арни замер у витражного окна. Сквозь разноцветные стёкла лился свет, которого не было снаружи — тёплый, солнечный.
— Смотрите! — он указал на двор. Клумбы, усеянные розами, их лепестки были идеальной формы. Но ни пчелы, ни ветра.
Мы поднялись по мраморной лестнице в библиотеку. Книги стояли ровными рядами, их корешки переливались сапфировыми и рубиновыми оттенками. Когда я взял один том, страницы сами раскрылись на иллюстрации летающих городов. Чернила блестели, как будто только что нанесённые.
— Магия остановила здесь время, — Миали коснулась свитка, который развернулся в её руках, показывая карту звёздного неба. — Они хотели сохранить это место… для чего-то важного.
Никлас стоял у глобуса, вращавшегося сам по себе. Материки на нём были расположены иначе — огромный океан посередине, королевства с названиями, которые никто из нас не знал.
В глубине замка мы нашли круглую комнату с куполом, расписанным созвездиями. В центре возвышался пьедестал из прозрачного кварца. На нём лежала книга с обложкой из кожи дракона, но когда я приблизился, она рассыпалась в прах.
Вместо неё из воздуха материализовались карты. Все двадцать одна. Они кружили над нами, как стая птиц, становясь полупрозрачными. «Колесница», «Шут», «Смерть»… Даже «Мир» сияла, как луна в дыму.
— Что они делают? — Дэфа подняла косу, но карты пронеслись сквозь лезвие, не тронув его.
Они зависли передо мной, будто ожидая разрешения.
— Прими их, — Миали коснулась моей руки. Её пальцы дрожали.
Карты ринулись в грудь. Холод пронзил тело, будто в жилы влили жидкий лёд. Я упал на колени, задыхаясь.
— Мрак! — Шеон бросился ко мне, но Миали удержала его.
— Не мешай. Это должно случиться.
Боль сменилась теплом. В голове пронеслись образы: Никлас, рубящий цепи; Дэфа, смеющаяся у костра; Филгарт, дарящий Шеону кривой нож.
Карты растворились. Колода исчезла, оставив лишь лёгкое жжение в груди.
— Они… ушли, — я поднялся, касаясь кожи там, где вошла «Смерть». Ни шрама, ни боли.
— Что это значит? — Филгарт развёл руками. — Мы прошли через ад ради того, чтобы ты стал светлячком?
— Они стали частью меня, — я посмотрел на ладонь. — Больше не карты. Теперь это… я.
Дэфа приблизилась, изучая моё лицо:
— И что ты чувствуешь?
— Всё. — Я улыбнулся. — И ничего.
Глава 22
Дьявол
Мы бродили по коридорам замка, и каждый шаг отзывался эхом в этой странной, застывшей тишине. Воздух был тяжелым, словно пропитанным вековым сном. Стены, украшенные гобеленами с золотым шитьём, казалось, следили за нами. Фрески изображали битвы, которых я не помнил, но узоры на доспехах воинов щекотали память, как забытый сон.
Шеон тыкал пальцем в вазу с невянущими цветами, их лепестки идеальной формы были свежими, будто только сегодня их срезали с куста.
— Эй, Господин, как тут всё целое? Даже паутины нет.
Я не ответил. Моё внимание привлекла дверь в конце зала, украшенная барельефом: дракон, обвивающий башню. Что-то щёлкнуло в глубине сознания. Обрывки видений — белые города, падающие звёзды, крики…
— Здесь был другой мир, — вдруг вырвалось у меня. Все обернулись. Даже Никлас, обычно невозмутимый, приостановился, разглядывая древний меч в стенной нише.
— Что ты имеешь в виду? — Миали приблизилась, её тени потянулись к барельефу, словно ощупывая его.
Я провёл рукой по холодному камню двери. В пальцах заныла старая боль, будто я уже касался этого места, но тогда дракон был живым, а башня горела.
— Пит… ты помнишь историю Эйлирии?
Филгарт поднял бровь, отложив арбалет:
— Эйлирия? Это же та сказка про богов и запечатанного Дьявола?
— Расскажи.
Он усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень. Даже Шеон притих, усевшись прямо на пол.
Пит встал, расправил плащ и начал, как истинный бард — голосом, в котором звенели струны лютни: