Рык. Рёв. Земля дрожит под натиском. Слева — Миали. Нет, не та, что шла со мной по пустошам. Богиня Луны. Её волосы сияют лунным серебром, тени обвивают тело, образуя доспехи. Меч в её руке — луч света, рассекающий тьму.
«За Хранителя!» — её голос звенит, как колокол.
Справа — Дэфа. Нет, не Дэфа. Богиня Смерти. Её коса плетётся из чёрных дымов, каждый взмах уносит жизни богов. Она смеётся, и в этом смехе — звон костей, падающих в бездну.
«Смерть — это дар!» — кричит она, отсекая голову гиганту с лицом, как у горы.
Сзади — Филгарт. Но не шут, а Стратег. Его плащ усыпан рунами, глаза горят холодным интеллектом. Он не сражается. Он указывает пальцем — и вражеские ряды рушатся, попав в ловушку, которой не существовало секунду назад.
«Левый фланг. Прорыв через пятьсот счётов», — говорит он, и мир подчиняется.
И Никлас. Мой страж. Исполин в латах, отлитых из сердца вулкана. Его меч — громада, рубящая богов пополам. Он не говорит. Он воет, и этот вой заставляет дрожать небеса.
А впереди — Шеон. Юный, вечный, с лицом, не знавшим усталости. Он подносит чашу с амброзией, и я пью. Вкус — молнии на языке.
«Мы победим, Повелитель!»
Чай с ароматом мёда и полыни. Я пью, не подозревая.
«Почему?» — Миали хватает меня за руку, когда я падаю. Её глаза полны ужаса.
Цепи из света. Они жгут запястья. Боги стоят вокруг, но их лица искажены.
«Вы хотели слишком многого», — говорит Обман.
«Вы хотели порядка», — смеётся Распря.
Боль. Моя сущность рвётся на части. Карты. Они создают карты, вырывая куски моей души.
«Бегите!» — кричу я своим.
Миали бьётся в цепях. Никлас ревёт, ломая прутья света. Дэфа… Дэфа исчезает первой. Её коса превращается в дым, тело — в карту.
«Нет!»
Филгарт пытается что-то рассчитать, но его пальцы рассыпаются в прах. Шеон плачет, цепляясь за мою руку, пока его не уносит вихрь.
И наконец — ловушка. Печать из семи звёзд, выжженная на груди. Крик. Тьма.
И карта «Дьявол» — не символ зла, а клеймо, выжженное на его истинном имени.
И я. Я разлетаюсь на осколки.
Но они ошиблись. Они забыли, что я — не бог. Я — начало.
И потому я выжил. В виде осколка. В виде человека с чёрными глазами, который даже не помнил своего имени.
Я упал на колени, рваное дыхание и гулкое биение сердца. Кабинет дрожал, стены трескались, осыпая пылью. Открыв глаза, вижу, что потолок кабинета покрыт трещинами, штукатурка сыпется, как снег. Поднимаю руку — пальцы дрожат, но в них сила. Та самая.
— Я помню… — мой голос звучал чужим, глубоким, как подземный гром. — Я — Хранитель.
Где-то внизу, в тронном зале, Миали вскрикнула. Её тени взорвались сиянием, обретая форму крыльев. Дэфа уронила косу, касаясь неожиданно появившегося шрама-руны на шее. Филгарт засмеялся, но в его смехе прозвучал звон колоколов забытого храма.
— Архей, — Миали появилась в дверях кабинета, её глаза светились, как полная луна. — Мы вспомнили.
Один за другим они вошли: Никлас в мантии, сотканной из тумана; Шеон, чьи волосы вспыхнули огнём; Дэфа, с косой, теперь покрытой рунами; Филгарт с мечом, которого раньше не носил при себе.
— Вы… вы все… — я поднял глаза на вошедших спутников. Их лица менялись: под кожей проступали сияющие черты богов.
Миали первой упала, схватившись за виски. Её тени взметнулись к потолку, образуя крылья из мрака.
— Луна… Она зовёт… и плачет…
Дэфа застонала, прижимая руки к груди. Коса вспыхнула чёрным пламенем, а в глазах загорелись зелёные огни.
— Я помню. Они называли меня убийцей, но это они превратили смерть в оружие!
Филгарт, корчась от боли, засмеялся. Его тело обернулось дымкой, и на миг вместо человека возник силуэт с посохом, усыпанным рунами.
— О, как же я скучал по настоящим фокусам!
Никлас молчал, но его меч уже горел рунами, которые не мог прочесть никто из смертных.
— Они оклеветали нас, — я встал, голос звенел, как натянутая струна. — Назвали Дьяволом за то, что я защищал этот мир. Заточили вас в карты, стерев память. А мир… — он махнул рукой в окно, где руины города начинали зарастать зеленью, — они довели его до края, жаждая власти.
— Вы… — я поднялся, и канделябры вспыхнули ярче. — Вы были со мной.
Миали уронила оружие. Её тени обвили мои ноги, как когда-то давно.
— Мой повелитель…
Шеон ворвался в комнату, запыхавшись:
— Что случилось? Почему замок рушится?
— Потому что я проснулся.
Мы стояли на обломках замка. Море внизу бурлило, небо трескалось, открывая звёзды.
— Боги-отступники мертвы, — сказал я. — Они сгнили вместе с миром, который хотели украсть.
Дэфа уронила косу. Её глаза, всегда такие твёрдые, блестели.