Губы Джо легко скользнули по ее губам, и Габриелла поняла, что не в силах противиться желанию. Кончиком языка Джо коснулся ее языка, а затем втянул его в свой рот. Он наслаждался поцелуем, и медленными, нежными движениями своих губ и языка доставлял наслаждение Габриелле.
Он дразнил ее, даже лаская. Отвердевшие соски Габриеллы уперлись в грудь Джо, и, когда он усилил поцелуй, Габриеллу охватила сладостная истома. Жар начал разливаться по всему телу, из груди вырвался стон. Габриелла слышала его, но с трудом поняла, что он исходит от нее.
Затем она услышала покашливание и, находясь под гипнотическим влиянием красной ауры Джо, с удивлением подумала, каким образом он мог откашляться, если его язык находится у нее во рту.
— Когда закончишь с помощником, Габи, мне нужно, чтобы ты просмотрела счета на бракованную партию тарелок для суши.
Джо отпрянул от Габриеллы, изумление на его лице было под стать ее смятению. Она повернула голову и заметила Кевина, направляющегося из кладовки в переднюю часть магазина. Зазвенел колокольчик, возвещая о приходе покупателя, и, если у Кевина оставались сомнения, что Джо на самом деле ее приятель, то теперь их нет.
Сделав шаг назад, Джо провел пальцами по волосам. Глаза его все еще оставались слегка остекленевшими от недоумения, словно какая-то неведомая сила нанесла ему удар по голове.
— Возможно, тебе не стоит надевать на работу платья вроде этого.
Все еще ощущая наполнявшее ее желание, Габриелла в недоумении опустила глаза на свое платье. Подол юбки доходил ее почти до лодыжек, а свободного покроя лиф не давал возможности узреть многое.
— Вроде этого? А что в нем плохого?
— Оно слишком сексуально.
От изумления несколько секунд Габриелла не могла вымолвить ни слова, но, посмотрев Джо в глаза и поняв, что он не шутит, расхохоталась.
— Что смешного? — осведомился он.
— Только человек с очень пылким воображением посчитает это платье сексуальным.
Он покачал головой.
— Возможно, все дело в твоем черном кружевном бюстгальтере.
— Если бы ты не заглядывал мне под платье, ты бы ничего не знал о бюстгальтере.
— А если бы ты не показывала, я бы не стал смотреть.
— Показывала?! Я?! — Ярость остудила остатки желания Габриеллы. — Уж не хочешь ли ты сказать, что вид черного бюстгальтера заставляет тебя терять контроль над собой?
— Обычно нет. — Джо оглядел ее с головы до ног. — Что за смесь ты жгла утром?
— Апельсиновое и розовое масло.
— Больше ничего?
— Нет. А что?
— Нет ли в этих чертовых флакончиках, с которыми ты вечно возишься, чего-то такого, что действует на мозги? Магия, культ вуду или что-то еще?
— Ты считаешь, что поцеловал меня под действием чар культа вуду?
— Здравая мысль.
Это уже было даже не смешно. Габриелла вытянула руку и ткнула указательным пальцем в грудь Джо.
— Тебя ребенком не роняли головой о землю? — Она снова ткнула его пальцем. — У тебя проблемы с головой?
Он схватил ее руку.
— Мне казалось, что ты пацифистка.
— Да, но ты только что заставил меня… — Габриелла умолкла и прислушалась к доносившимся из магазина голосам.
Они приближались, и ей не нужно было видеть тех, кто зашел в магазин, чтобы понять, кто они такие.
— Габриелла в кладовке со своим приятелем, — произнес Кевин.
— С приятелем? Габриелла ни словом не обмолвилась о приятеле, когда я разговаривала с ней вчера вечером.
Габриелла выдернула свою руку из руки Джо, сделала шаг назад и быстро оглядела его с головы до ног. Он выглядел в точности так, как вчера описывала его Клэр. Упрямым, решительным и весьма привлекательным. А джинсы и пояс для инструментов что-то вроде визитной карточки.
— Быстро, — прошептала Габриелла, — отдай мне пояс для инструментов.
— Что?
— Давай, давай. — Без пояса, возможно, мать не признает в Джо мужчину, посетившего ее в видениях. — Быстро.
Он опустил руку и расстегнул пряжку широкого кожаного ремня.
— Еще что-нибудь?
Габриелла выхватила пояс и швырнула его за стоящий в углу ящик. Он с силой ударился о стену как раз в тот момент, когда Габриелла обернулась и увидела в дверном проеме свою мать, тетушку Йоланду и Кевина. Она вышла из кладовой и выдавила из себя улыбку.
— Привет! — воскликнула Габриелла так, словно ничего не произошло. Так, словно она не оставалась наедине с темноволосым пылким любовником.