- Олег, а чего это тебя вдруг стала интересовать история превращения провинциальной простушки в стерву? Не хочу тебя расстраивать, но истории Золушки не получится. А на счет того, что ты меня потерял. Может, не будешь делать «красивую мину при плохой игре». Я не терялась, просто тебе это было не надо, и не было бы надо не столкнись мы почти случайно. А теперь тебя хочется потешить свое любопытство и узнать, как же я дошла до жизни такой. Почему не потерялась в сотнях продавщиц, маникюрш и парикмахерш. Поверь, чтобы получить эту информацию не стоило приглашать меня в ресторан, я попрошу Марию подготовить для тебя историю развития нашего агентства, там достаточно информации, чтобы удовлетворить твой интерес.
Он резко поставил нал бокал и сжал в кулаке салфетку. Он был готов к любой реакции, кроме этой. К какой-то даже детской злости, не прикрытой обиде. Хотя, в глубине души глядя на нее сегодняшнюю он испытывал похожее. Детский неприкрытый интерес. Он чувствовал себя мальчишкой, которому не дали конфету из красивой коробки, оставленной до праздника. Пусть потом накажут, но слишком велик соблазн. И это злило. Это раздражало. В его вопросе и ее реакции не было логики, не было доводов разума, были только чистые эмоции
- Ийка, что ты хочешь услышать? Что я такой предатель, который позабыл, позабросил свою напарницу, потому что она перестала удовлетворять его социальный статус? Что я сожалею, что не позвонил тебе за все это время ни разу? Только вот не надо строить из себя оскорбленную невинность. Ты не лучше. Сама-то когда последний раз набирала мой номер? Или ты у нас стала страдать склерозом и забыла во что выливалось наше с тобой общение тогда? «Привет. Как дела? Нормально. А у тебя? И у меня нормально. Ну, пока» Очень содержательно. Я в какой-то момент просто понял что все, нам не о чем говорить, я стал тебе не нужен, у тебя теперь своя жизнь, без ориентирования, без прежнего круга общения и без меня.
- А о чем ты хотел услышать, звоня мне среди ночи пьяным из очередного клуба, с визжащими телками фоном? О том, что я устала на работе или о том, что у нашей квартирной хозяйки поехала крыша, и мы съезжаем с милицией в домик, который видимо летом был еще курятником, но быстро найти, что то приличное нет возможности? Или ты во время таких звонков рвался сообщить мне о том, как ты по мне соскучился? В первом часу ночи? Ты ждал услышать как у меня на самом деле дела? Согласись. Странный способ. – Ийка резко поставила на стол бокал, едва не расплескав вино и теперь сидела против него, со скрещенными на груди руками. В карих глазах плескалась злость и обида.
- А ты могла попросить. В конце концов, ты могла бы пожить у меня какое то время, пока не нашла бы что то приличное. Черт, Ия мы же знали друг друга, ты могла попросить помочь?
Ийка криво усмехнулась.
- Знали? Ты знал меня? Олег, это даже не смешно. Что ты вообще обо мне знаешь? Похоже, вообще ничего, если до сих пор, думаешь, как я вдруг из учителя превратилась в дизайнера. А ничего что я культуролог по образованию, а это ну совсем рядом с учителем. Как Луна с Марсом. А какой цвет я люблю? Кто мои родители? Есть ли у меня братья или сестры? Кого я больше люблю кошек или собак? Ты говоришь, мы знали друг друга. Я да. Я знала тебя. А вот ты. Сомневаюсь. Ты привык, что я рядом, как приложение к тебе. Как твоя тень. Ты привык пользоваться женщинами, и я не была исключением. Но знать, узнавать, кого то из тех, кто с тобой был рядом. Зачем? Там ведь вряд ли будет что то большее чем любовь к Диме Билану и Дому 2.
- Ну, ты говорила, что у тебя среди предметов Мировая художественная культура. А у нас в школе был такой предмет, вот я и подумал. И я знаю что ты не любишь ни Дом 2 ни Билана. У тебя всегда в плеере был рок или фолк. – он судорожно рыскал ответы на вопросы в своей памяти. И не находил. Но сдаваться просто так он тоже не привык.
- Ты говоришь, ты меня знала? Хорошо, какой мой любимый цвет?
- Синий. – Ийка насмешливо хлопнула салфеткой по столу. – Хочешь сыграть в «Что? Где? Когда?». О кей.
- Что я не люблю?
- Молоко, ты его терпеть не можешь.
- Сигареты?
- Пфф..ты с девятнадцати куришь светлый «Kent» и, судя по пачке в твоем кармане это не изменилось. Может, еще про парфюм спросишь? Hugo Boss ты тоже не изменяешь.
- Все сдаюсь… - поставив сцепленные в замок руки на стол, он устало уткнулся в них лбом. Произошедшая ссора казалось, выбила из него все, что позволяло еще держаться, после тяжелейшей рабочей недели.