- Машка, как это отдала? – похоже, Инга опешила, так как вместо почти ультрозвукового ора у неё на этот раз вырвался только сиплый шёпот.
- Ну, мы беременны, а ты знаешь уговор, есть уговор. – Машка попыталась усмехнуться и тот час же скривилась от боли. Сама только от врачей узнала.
Лицо Ии стало белее мела, она покачнулась и осела в его услужливо подставленные руки.
Парень отпустил плечи Марии и протянул ему руку.
- Добро пожаловать в дурку. Вообще в обморок мне положено падать, папой то я стану, но как-то уже попривык за полтора года. Илья, Машкин муж.
- Олег. – он перенес вес девушки на вторую руку пожимая протянутую и думая, куда бы положить Ингу, которая пока не собиралась приходить к себя.
Проблема решилась сама собой, потому что из кабинета выскочила сестра с ваткой в руках. Похоже, к подобным сценам тут уже привыкли, либо участники были давно знакомы.
7 дней до…
Он сам не знал, зачем приехал. Все было завершено, строители и уборщики уже должны были убраться, а завтра они всем семейством должны будут прийти и принимать результаты. Потом шампанское, дежурные фразы и пожелания и они с Ийкой снова разлетаться, каждый в свою сторону, он к работе и свадьбе, она к сыну и новым проектам, а все, что было останется просто хорошим воспоминанием с ноткой ностальгии. Должно остаться. Черт, он не хотел, чтобы все заканчивалось, за эти шестьдесят дней, кажется, он узнал ее лучше, чем за все предыдущие годы, привязался к ней снова, а отвязывался ли когда- либо. Она буквально проросла в нем, став ежедневной дозой его личного допинга. Двадцать дней назад он попытался очередной раз убедить себя, что их связывает только прошлое и работа. Но это больше не работало. Все его уловки больше не работали. Она не было его дизайнером, а он не был ее клиентом. Все было не правильно, не так. Вот только как? Как было правильно?
Он вошел в тихий дом. Хотелось побыть одному, там, где точно никто не станет искать.
В прихожей наткнулся на гору коробок и пакетов, похоже надежды на одиночество не оправдались. Однако дом буквально дышал тишиной, а значит, оставался шанс. Он начал подниматься по лестнице мысленно отмечая, что еще вчера стены, казавшиеся безжизненными, наполнился теми крохотными последними штрихами, заполнившими их уютом. Подушки на диване, нарочно небрежно брошенная шаль около камина, какие то вазочки, статуэтки, шторы, салфетки, цветочные композиции, он невольно поймал себя на мысли, что представляет Ингу в этом интерьере, казалось, она была тут настолько органичная, что было сложно представить здесь другую. Вот она своей кошачьей мягкой походкой подходит к креслу и сбрасывает на него с плеч шаль, вот смеясь, падает на диван, прижимая к себе подушку, вот вытянув ноги, сидит около камина с бокалом в руках и отблески пламени пляшут на стекле. Он тряхнул головой. Что с ним последнее время?
Шум отодвигаемых занавесок вернул его к действительности. Наверное, уборщица. Это объясняло пакеты у входа. Он прошел в сторону шума, узнать, как скоро все будет закончено и он, наконец-то сможет побыть один.
Зайдя в спальню. он замер. Это была не уборщица. На низкой стремянке лицом к окну что то, мурлыча себе под нос, стояла Инга. В свете солнца, делающем тонкий джемпер и юбку почти прозрачными, с рассыпавшимися по спине волосами, в каких то смешных розовых носках. Закрыл глаза чувствуя шум крови в голове. Его чертов наркотик, постоянное видение последних дней. Нужно было успокоиться взять себя в руки. Самым разумным было вообще уйти. Самым разумным. Только его мозг видимо последние недели, вообще уезжал бессрочный отпуск, стоило рядом оказаться этой женщине.
Ийка вытащила из ушей пуговки наушников, и потянулась к телефону на поясе. Отлепившись от двери, он сделал шаг в сторону окна.
- Итак, завтра день «Х», наводишь последний лоск, – он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал спокойно и чуть иронично.
Вздрогнув от неожиданности, Ийка неловко качнулась на лестнице, как то смешно взмахнула руками. Он сам не понял, как успел подхватить девушку и отбросить падающую сверху на них стремянку. Все смешалось, в какой то калейдоскоп. Грохот лестницы, вскрик Ии ее волосы, на мгновение закрывшие все и их совместное падение, на что-то мягкое, и треск рвущейся ткани.