Логика подсказывала, что начинать нужно с Алексея Палыча.
Вообще говоря, парикмахер не особенно торопился. Время у него имелось. Но в тот день время двигалось ему навстречу.
Часа через два после ухода Ефросиньи Дмитриевны в парикмахерскую зашла учительница английского языка. В любой другой день Август Янович сделал бы ей прическу и отпустил с миром. Но с сегодняшнего дня все связанное с Алексеем Палычем стало особенно важным для парикмахера.
– Елена Сергеевна, – любезно сказал Август Янович, – для вас, как для старой клиентки, я сделаю все возможное. Скажу больше: и невозможное тоже.
Учительница погрозила ему пальцем.
– Вы хотите сказать, Август Янович, не для старой, а для давнишней клиентки.
– Мадам, – развел парикмахер руками, – не вам бы об этом говорить. Если я сделаю вас на двадцать лет моложе, вы превратитесь в грудного ребенка.
В свои пятьдесят лет Елена Сергеевна, разумеется, знала цену таким комплиментам. Но это вовсе не означало, что она должна эти комплименты оспаривать.
– Август Янович, – сказала Елена Сергеевна, – сегодня я принимала экзамены. К нам приезжала инспекторша из города. У нее была прическа... Я обратила внимание – как она головой ни вертела, волосы всегда укладывались на место. Вы считаете, мне такую можно носить?
– Сессун, – ответил парикмахер. – Разумеется, можно. Эта прическа идет абсолютно всем. Правда, ее нет в нашем прейскуранте... Но для вас... Придется посидеть часа полтора. Прошу вас, не скучайте. Рассказывайте...
– О чем же рассказывать? Вы ведь и так все знаете.
– Далеко не все. Расскажите, например, о... наклоните головку вперед... о вашей школе... о ваших учениках... пожалуйста, не шевелитесь – у меня в руках ножницы... о ваших коллегах...
– Что же школа... – вздохнула Елена Сергеевна. – С каждым годом становится все труднее. И нам и ученикам. Мне кажется, что в наше время было гораздо легче учиться.
– В наше время мы имели время для "чижика", я уж не говорю о "казаках-разбойниках", – сказал Август Янович. – Теперешняя школа тихий ужас. У нас уже не дети, у нас сплошные академики.
– Это с одной стороны. А с другой, ни у одного учителя нет полной успеваемости.
– Даже у Алексея Палыча? – невинно спросил парикмахер.
– У Алексея Палыча? – повторила Елена Сергеевна. – Не знаю, я давно его не видела.
– И я тоже. Уж не заболел ли он?
– Не думаю. Не слышала... Впрочем, я ошиблась, я на днях видела его в магазине.
– Интересно, что можно купить в Кулеминском магазине? – иронически спросил парикмахер. – Надеюсь, не красную икру?
– Нет, я видела его в промтоварном. На Старом Разъезде.
– Представляю, что можно купить на Старом Разъезде! – продолжал актерствовать Август Янович. – Надеюсь, не дубленку? Тогда, извините, я вас бросаю и бегу на Старый Разъезд.
– Не угадали, – улыбнулась Елена Сергеевна. – Но – близко. Он купил прекрасный джинсовый костюм.
– Прекрасный джинсовый костюм, – забормотал как бы про себя Август Янович. – На Старом Разъезде... Представляю – шестидесятый размер, пятый рост. Прошу вас, не говорите мне ничего. Знаю я Старый Разъезд. Работал я два года на Старом Разъезде.
– Что-то у вас сегодня настроение скептическое, Август Янович. Очень миленький мальчиковый костюм. Сорок второй размер. Я купила себе точно такой же для младшего.
– Будет скептическое, – продолжал бормотать Август Янович. – Люди покупают джинсовые костюмы, людям везет. Один покупает для младшего сына, другой для... – И Август Янович застыл с поднятыми ножницами, ожидая подсказки.
– Я не знаю, для кого он купил, – сказала Елена Сергеевна. – Как будто в семье у них нет подростков. Может быть, он купил в запас...
– Теперь модно покупать в запас, – весело сказал парикмахер. Некоторые покупают в запас даже прически. Я имею в виду парики. Впрочем, это неважно. Посмотрите в зеркало, Елена Сергеевна. Посмотрите, что получается!
Клиентка и парикмахер беседовали еще больше получаса, но этот разговор не имеет уже значения. Джинсовый костюм оказался важнейшей уликой, попавшей в копилку Августа Яновича. В кружочке "п. в п. ?" вопрос был зачеркнут: в существовании таинственного подростка не было теперь никаких сомнений.
Но неугомонный старик на этом не успокоился...
Закончив смену, Август Янович направился в обход магазинов. Он понимал, что Алексей Палыч не может ездить за каждой покупкой на Старый Разъезд. Где-то должна была выскочить еще ниточка.
В хозяйственном магазине у прилавка стоял народ, и поэтому следовало вести себя осторожнее.
Август Янович долго вертел в руках топорище. Наконец у прилавка стало посвободнее.
– Хорошие у вас топорища – березовые, – сказал он продавцу вполголоса.
– У нас все хорошее.
– Мне посоветовали купить именно у вас. И знаете кто? Алексей Палыч Мухин, учитель, – с дьявольской хитростью сказал парикмахер.
– Ну, – безразлично сказал продавец, – берете?
– Вот только я забыл, когда это было. Алексей Палыч к вам заходил, кажется...
– Мы с покупателей документов не спрашиваем. Берете?