Браслет пищал.
Мне надоел черный ящик. Я пошел назад. Но замер возле зеленых огоньков, бегущих по плате. Они гипнотизировали, перемигивались, манили.
– Алексей, возвращайся! – отмер динамик.
Браслет пищал.
Я потянулся к огонькам. Коснулся одного из них. Посыпались искры и полыхнул огонь.
– Алексей, назад!
Браслет пищал.
Я поглощал огонь, вбирал его в себя. Огонь хороший, он дарит тепло. Я наслаждался им. Я перебирал пламя, как струны, входил в его структуру.
– Алексей, вернись назад!!!
Я отпустил огонь.
Отступил.
Я видел всю комнату одновременно. Я был комнатой. Во мне горел огонь.
Пищал браслет.
– Алексей, вернись! Немедленно!
Я должен слушаться. Я вспомнил это. Нужно слушаться. Нужно вернуться назад, но куда, если я – это все? Как перестать быть всем?
Я вспомнил, что умею дышать, и сделал несколько вдохов. Это помогло, я нашел себя. И понял, куда нужно вернуться.
– Пожалуйста, вернись, – просил динамик.
Да-да, я иду. Иду. Вот уже отошел от сгоревшего ящика. Я возвращаюсь.
Браслет пищал.
– Быстрее, – скомандовал динамик. – Быстрее!
Я потянулся к себе, ускорился и снова сошелся весь в одном месте. Вдох оказался общим, дышал весь я. Я закрыл глаза. Нужно успокоиться. Вот я весь, целый, стою на месте и дышу. Раз, два, три… Писк браслета замедлился. И стих.
Раз, два, три. Я дышу, как перед прыжком в воду.
Раз, два, три. Я могу открыть глаза. Я больше не «фоню», как говорил Райли.
Раз, два, три. Щелкнула дверь.
– Не лупи меня, – попросил я, не открывая глаз.
– Тихо, парень, – сказал Виктор. – Дыши.
Видимо, что-то не так. Я не рискнул открывать глаза. Почувствовал иглу в плече. Стало легче дышать.
– Глаза можно открыть, – сообщил Виктор. – Я ввел совсем чуть-чуть транквилизатора, стабилизировать активность мозга. Падать и спать ты не будешь.
– А чертовски хочется, – пожаловался я.
– Ну, извини… Открывай глаза.
Я подчинился. И услышал общий вздох из-за открытой двери. Зрение плохо восстанавливалось, никак не мог разглядеть, что послужило причиной такой реакции собравшихся.
– Помоги ему до нас дойти, – распорядился Райли в динамик, хотя и из-за двери его прекрасно было слышно.
– Что не так? – спросил я тихо.
– Непонятно. Но проходит, Лёх.
– Непонятно что?
Я оперся о его руку и дал Виктору вести меня за собой.
– С глазами что-то, – невнятно ответил он. – Но рассасывается, правда. На видео посмотрим позже.
Зрение восстанавливалось. Я сидел в кресле. Лео сунула мне чашку с чаем в руки и села рядом. Я слышал ее рядом. Странный эффект.
– Смотри! – выкрикнул один из техников, просматривавших показания приборов. – Смотри, откуда пришло отражение! Как это вообще возможно?
Я тоже хотел смотреть. Лео придержала меня за плечо, не давая встать.
Пришел Акихиро.
– Давай-ка закапаем в глаза, – спокойно сказал он, останавливаясь возле меня. – Должно помочь.
Коснулся щеки, чтобы я не дергался, развел веки и капнул. Обожгло так, будто серной кислоты налил. Я дернулся и, возможно, даже вскрикнул. Глаз буквально выжгло, как бумажку, но в следующий миг боль утихла и вернулось зрение.
– Лучше же? Давай второй, – Акихиро настойчиво меня потряс.
– Что это за кислота? – в ужасе спросил я.
– Да обычный дексаметазон. Ничего страшного нет. Давай.
Второй раз я был готов к эффекту, но, когда капли попали в глаз, все равно заскулил.
– Ну ты и нытик, пилот, – ухмыльнулся Виктор. – Кто бы мог подумать.
Я жалел себя еще минут пять. А потом поплелся смотреть на творение своих же рук – или что там было на их месте.
Черный прибор реально сгорел. На полу стоял оплавившийся металлический остов, из которого торчали какие-то недогоревшие внутренности. Плитка в радиусе полуметра потемнела, на паре стоящих рядом приборов покоробились пластмассовые ручки. Но других повреждений, похоже, не было.
– Красиво ты его, – кивнул Райли. – Затейливо. Видео показать?
– Да. Что вы нашли?
– Отражение с лидара странное. Смотри, лазер зашел в твою копию и должен был вернуться вот в эту точку. Но вернулся он совсем в другое место, как будто шел вот отсюда. – Райли ткнул на экране в область, отстоящую от моего контура на пару метров по ходу движения.
– И что это должно значить? – Боже, какой я, наверное, тупой, с их точки зрения. Они так радуются: лучик в другом месте вышел.