– Что это? Словарь?
Я озадаченно разглядывал колонки на экране. Глядя на меня, Леона расхохоталась.
– Ну что еще можно подумать о лингвистах, да, Алексей? – Она отобрала у меня клавиатуру. – Между прочим, тут одна сплошная математика. Эта программа может разделить семплы любого языка на фонемы, объединить их в контекстные группы и сопоставить с наиболее близкими группами любого из земных языков.
– А если у местных речь незвуковая, справится ваша программа?
– На местных мы пока не очень рассчитываем. Хотя, конечно, если зонды смогут поймать что-то интересное для нас, мы будем это изучать и анализировать. Но наша основная цель – изучение экипажа. Это самый многонациональный проект из существующих на Земле, мы исследуем трансформацию языков при совместной работе.
Пока я пытался понять сказанное, к нам подошел Ву Жоу в окружении нескольких своих коллег.
– О, ты свободен? – обрадовался Ву. – Мы сейчас отправили несколько зондов в верхние слои атмосферы, они сливают данные в общую базу. Пойдем настроим обработку и вывод графиков.
– Ты точно пилот? – Леона отодвинулась, давая мне встать.
– Пилот, – я улыбнулся. – Просто у нас в пилоты попадают только имея хорошую математическую базу, а у меня еще и программирование второй специализацией, так что скучать не буду.
– Леона, – кивнул ей Ву.
– Лео, обычно меня так называют. Спасибо за помощь. – Еще несколько секунд я чувствовал ее взгляд на своей спине, прежде чем она вернулась к работе.
– Я странно себя чувствую, – пожаловался на следующий день Ксавье Бушар, погодный аналитик из французской части экспедиции. – Вроде бы к врачу идти повода нет. Просто мысли путаются, не могу сосредоточиться.
Мы сидели в зоне отдыха и пили чай из похожих на пиалы огнеупорных кювет, позаимствованных в биологической лаборатории.
Ву Жоу окинул Ксавье оценивающим взглядом и пожал плечами.
– В космической экспедиции не стоит игнорировать странное. До земных клиник четыре световых года. А нам нужно не только вернуться, но еще и сделать все, что запланировали. Так что любые проблемы лучше решать до того, как они из мелких перерастут в крупные.
– И что я скажу? – неловко улыбнулся Ксавье. – У меня ничего не болит, просто слышу странные шорохи и не могу сфокусироваться на цифрах.
– Слышишь шорохи? – Ву Жоу встал. – Ну, это уже симптом. Пошли, сходим в медблок.
Я отставил кювету и тоже встал. За мной поднялись еще несколько человек из французской группы. В итоге в медблок мы пришли шумной толпой.
Ксавье прогнали через МРТ. По итогам диагностики программа выдала бодрые зеленые графики состояния. По ее мнению, пациент был абсолютно здоров.
– Переутомление? – Акихиро, главный врач экспедиции, еще раз пересмотрел все данные и финальный вывод. – Голова болит?
– Да нет, – Ксавье поежился. – Просто странное состояние, так и думал, что ерунда.
– Сейчас дам снотворное, хорошо поспишь и завтра будешь как новенький. – Акихиро достал блистер с таблетками из шкафчика, одну таблетку выдавил в баночку-дозатор и протянул ее Ксавье. – Заходи завтра, если лучше не станет, подумаем, что еще можно сделать.
Ксавье кивнул, сунул баночку в карман и быстро ретировался. Мы с Ву задержались в коридоре, глядя ему вслед.
– Не нравится мне это, – тихо сказал китаец.
– Ничего не нашли же. Все в порядке, – беспечно махнул рукой я.
На следующий день Ксавье выглядел еще более уставшим и осунувшимся. Он сознался, что теперь болит голова и появились сенсорные галлюцинации: кроме шорохов, он стал ощущать прикосновения, изменение температуры, дуновение воздуха там, где абсолютно точно ничего такого быть не могло.
Акихиро встревожился. Сделал еще несколько обследований, но графики состояния по-прежнему оставались в зеленой зоне. Медицинская техника никаких проблем не находила.
– Погодному аналитику погода нужна, которой на корабле нет. Вот организм сам ее придумывает, – пошутила Лео, когда мы вечером шепотом обсуждали происходящее.
Капитан через экспедиционное приложение запустил опрос о самочувствии среди всего экипажа, и выяснилось, что проблемы не только у Ксавье. Из семидесяти восьми членов экспедиции четырнадцать подтвердили, что и у них есть похожие симптомы.
Я скачал журналы предыдущих полетов и внимательно просмотрел записи. Ничего похожего на наш случай не было. Пролистав файлы дважды, я решил спуститься в основную лабораторию. Там собирались показания с зондов – может, за прошедшие сутки они что-то накопали.
В лаборатории я нашел глазами Ксавье. Он вяло прокручивал исследовательские отчеты по атмосфере Бьенора, составленные предыдущими экспедициями. Пришла мысль, что надо бы его снова отправить в медблок. Пока я раздумывал об этом, мне навстречу вышел Ву Жоу. В ответ на мой вопросительный взгляд он покачал головой.