— Ну, же, смелей.
— Вы один из тех, кто будет похищен… или… — я едва могла вымолвить это «или», так ужасно оно сейчас прозвучало.
— Ты выглядишь немного напуганной.
— Конечно, — я выглядела не напуганной, а обречённой. — Столько людей пострадало, — я нервно сглотнула и снова присела на камни. Меня начало мутить. Я чувствовала себя неважно, и Карим был тут совершенно не при чём.
— Ты очень бледна.
Я кивнула и достала воду. Плеснула в лицо.
— Будете…
— Будешь, — мягко поправил меня Карим.
Я снова кивнула, глотнув из бутылки:
— Будешь осторожным?
— Я знаю и готов, Делия. И не беспокоюсь об этом. Я просто делаю свою работу так хорошо, как только могу. Это всё, что я действительно в состоянии сделать. А прятаться, это, по-моему, глупо.
Он был необъяснимо спокоен. Даже пугающе.
— Но кто-то ведь будет переживать! — воскликнула я.
— Я постараюсь, чтобы этого не случилось. Но спасибо за твои слова, — он положил руку мне на плечо и коротко сжал его. Я изумленно перевела взгляд с руки в строгие глаза. Он дотрагивается до меня? Разве боги делают такое?
“Не доверяй никому”. Да как можно вообще не доверять вот такому человеку? Спокойный, выдержанный, добрый…
“Как Иллай”, — услышала я Анькин голос из прошлого года, и у меня расширились глаза.
Невероятно. Вот в чем их несомненное сходство. В человечности. В духе. Они опредёленно были похожи. Не внешне. Оба были красивы по-разному. У Карима лицо шире и подбородок не такой резкий как у Иллая. Глаза большие, пронзительно чёрные с прямыми, вздернутыми вверх к вискам линиями тёмных бровей. И нос идеально прямой, и двойные тонкие морщинки к губам, значит улыбается часто — добрый знак. Этот заметно старше, матёрее и увереннее что ли. А Иллай, я вздохнула, он был в моём сердце. Он и был моим сердцем.
— Надеюсь, тебе удастся, — пробормотала я.
Он изучающе посмотрел на меня, потом заключил:
— Хорошо. Пешком тут далековато…
— Так, ты шёл куда-то? Я перебила?
Он терпеливо вздохнул.
— Перебила, — смешно закатил глаза улыбаясь, — Надо же показать тебе дорогу, раз ты искала жёлтый сигнал, — Карим тихонько смеялся каким-то своим мыслям, качая головой. — Кто послал-то тебя ко мне?
— Борей, — прошептала я, опасаясь, не болтаю ли я лишнего.
Карим кивнул и опять сказал:
— Хорошо, — потёр в задумчивости подбородок. — Так. Ещё раз переместиться сможешь?
— Думаю, я должна буду подождать немного. Просто покажи, куда, и я сама. Я и пешком могу.
— Тут километров восемь. И засветло, — он взглянул на небо, — Врядли, успеешь засветло. Да и странники под угрозой вобще-то, — улыбнулся он, — Чтобы разгуливать тут одной.
— А. Ну тогда, конечно. Я пройду ещё один портал, ничего.
— Впрочем, есть идея. Может, это и не обязательно, — улыбнулся Карим, открывая свою жёлтую карту. Она скорее была даже не жёлтой, а, — я заглянула ему через плечо туда, где был кристалл, он был солнечно-соломенным, наверное, с белым основанием и голубыми всполохами внутри — такой была и карта. Очень красивой.
Мне подумалось вдруг, что кристалл должен подходить хозяину по характеру и энергетике. Это было так очевидно. Почему я раньше не думала об этом? Мой аметист ложился мне в руку, почти становясь её частью. И он нравился мне ужасно. Лиловый, почти фиолетовый, с необыкновенными слоями внутри: то дымчатыми, то серебристыми, то радужными. Если я начинала разглядывать его, через некоторое время он становился прозрачным. По-прежнему цветным, но прозрачным. Я его очень любила.
Кристалл Иллая тоже, кажется, был прозрачным. У Расвена — белым, то и понятно. У Карима — солнечным, красивым. Хм. А у Яза — дымчатым, почти коричневым. Интересно. Каким же мирам соответствуют наши кристаллы?
Сейчас Карим делал со своим что-то, чего я не очень понимала. Жалко, не расспросить. И мне бы нужно было взять себя в руки, чтобы не случился конфуз. Тошнило ужасно.
— Вот и славно. Полчаса у тебя как раз есть, — пробормотал Карим, закончив и усаживаясь рядом. — Отдыхай.
— Да я, к слову, не очень-то и устала сегодня. Просто после общения с Бореем, меня будто отжали, как ту тучку, — хмыкнув, дёрнула я плечом, устраивая рюкзак между камнями так, чтобы на него можно было облокотиться.
— Борей может, — усмехнулся Карим, — Но думаю, дело не в нём. — и опять потёр подбородок, глядя на меня прищурившись. — Не нравится мне.
— Что именно?
Он не ответил, сделав неопределенный жест рукой, вероятно означающий, “не бери в голову”. Я и не стала.
— Меня будто передают из рук в руки, — я прикрыла глаза. — Сначала брат Радоглазу, потом тот Борею, оттуда тебе, ты вот, Лиллайе.