— И мне, — тут я вспыхнула взглядом снова, — То есть Лиллайа, приглашает тебя присоединиться к нам.
— Вот уж не думаю, что идея удачная!
Он помедлил немного, прежде чем подняться. Я незаметно закусила губу изнутри, ожидая, что сейчас это мучение, наконец-то закончится, и он уйдет. Но Иллай, напротив, подошёл совсем близко и, крепко сжав мою руку в своей, спросил:
— Что случилось, Делия? — он склонил голову, заглядывая мне в глаза, чуть заметно наморщив лоб. И у меня снова что-то сжалось в горле. Я дёрнула головой, и шагнула назад из опасной близости.
— Ты убрался в прошлый раз без объяснений, оставив меня гадать, что, чёрт возьми, произошло! — почти без голоса прошипела я, — Как, кстати, думаешь, сколько вариантов я смогла вообразить за три недели? Так вот, полагаю, ответ на вопрос тебе ясен! — выкрикнула и выдернула свою руку из его ладони с такой силой, что чудом удержалась на ногах.
— Оу, — только и сказал он.
— И не вздумай снова просить прощения, потому что у всего есть свои пределы. И кредит моего серьёзного отношения к твоим словам безнадёжно исчерпан!
— О-оу, — повторил он, растерянно, снова присев на диван. — Я вижу, что ты не шутишь, совершенно. Но я совсем не об этом, — он беспокойно взглянул на меня и прочистил горло, — Послушай… видишь ли… Вот, возьми, — он сунул мне в руки ту самую подушку, — Я потерял связь с тобой два дня назад. До этого всё было в порядке, а позавчера ночью я совсем перестал тебя слышать.
— Что??? — кажется, я совсем некрасиво вытаращила глаза. Так и стояла, открыв рот и с жёлтой диванной подушкой в руках, — Ты, что, следишь за мной?! — визгливо выкрикнула я, наконец, и, несвоевременно заметив, что именно у меня в руках, в паническом порыве отбросила пухлый жёлтый квадратик в сторону.
— Нет-нет, — он чуть привстал и снова опустился, поспешно выставил вперёд раскрытые ладони, — Я только беспокоился за твоё самочувствие. Ни мыслей, ни действий, только общий фон твоего здоровья и силы. Ещё позавчера всё было нормально, — он покачал головой, морщась в одному ему присущей манере, — Ну и забеспокоился. Пришел проведать тебя, словом.
— Ночью, значит, — недобро прищурилась я.
— Ну. Да, — искренне улыбаясь, согласился он.
— Два дня, значит, — сжала зубы, медленно кивая.
— Вроде того, — насторожился юноша.
— Но это смешно! — я взялась за голову, прислонив ледяные ладони ко лбу.
— Вобще-то не очень, — улыбнулся Иллай.
— Ты хоть понимаешь, как это звучит?
— Ты хотела бы, чтобы всё было по-другому? — он приподнял одну бровь.
Вау, я и не думала, что это получится так просто. И коротко прикрыла глаза, собираясь.
— Откровенно говоря, да! Чтобы не было всего этого дурдома вокруг! И… и…
— Меня, — тихо закончил мысль Иллай.
Я закрыла глаза, сглотнув плотный комок в горле. А когда открыла, он выглядел почти так же. С застывшей слабой улыбкой на лице и вопросительно изогнутыми бровями. Только глаза сделались чужими.
Я сжала зубы, почти уже задохнувшись. Ещё секунда и мне конец.
— Уходи, — прохрипела я, не в силах придать голосу звучание.
Он не заставил повторять. Легко поднялся, словно эльф, сказал тихо:
— Конечно.
Осторожно шагнул в сторону, чтобы не задеть меня, и беззвучно вышел из огромной комнаты, где я жила.
Когда спустя половину минуты за окном прогремел гром, я с немым стоном почти упала на руки Карима.
— О, Господи…
— Всё хорошо. Ты не могла сделать это лучше.
— О, Господи, Боже мой!
— Тише, девочка. Ты справилась. Всё хорошо, — он уложил меня на диван, где только что сидел мой хранитель. Я свернулась, подтянула колени к подбородку и закрыла руками лицо, шёпотом крича.
Это оказалось куда больнее, чем я могла вообразить.
Карим завернул меня в плед.
— Чай?
— Ничего. Не надо ничего. Оставь меня одну.
— Вот уж нет, — уселся радом со мной, приподнял и осторожно обнял, медленно гладя по голове.
Вдруг сжал мою руку и наклонился близко, задержав лицо над моим. Потом чмокнул в нос и сказал:
— Теперь точно, — и пояснил, на мой потрясенный взгляд. — Я показал ему.
— Что? Но… зачем?
— Чтобы наверняка.
Небо в окне прорезала яркая горизонтальная вспышка. И сразу следом ещё одна.
Я застонала и опять закрыла руками лицо.
— Ты лишил его ещё и друга.
— Варианты? Теперь у нас нет пути назад тоже.
— Это почти предательство, — слабым голосом произнесла я.
— Не почти, — отстранённо отозвался Карим и добавил, помолчав, — Для него это оно и есть.