В ушах звенело, после сильного удара я слишком медленно приходила в себя.
Мне было страшно и очень плохо, а аспид, будто специально, медленно разжал кольца, сползая с поверженной жертвы.
Съесть меня он не успел. Морозные искры настигли его в броске, прожгли чешую в нескольких местах и отбросили в сторону. Раньше варсов к нам подоспели боевики.
Меня можно было официально считать спасенной.
Боль постепенно отступала, уходя вслед за страхом.
И забег можно было бы считать успешным — я целая и невредимая на ручках у отличившегося героя — если бы спас меня хозяин.
Но нет. Пока Илис доказывал обиженным кошкам, почему нельзя жрать чужих питомцев, из палой листвы меня выкопал светленький обладатель шикарной косы. Той самой косы, которую я так хотела потрогать.
— Длиииннайааа, — восхищенно прошептала я, легко забыв о недавней опасности и разглядывая эту прелесть. Жива, здорова и ладно. Удобная потертая кожаная куртка легко позволяла удержаться на её носителе. Что я с удовольствием и сделала, устроившись на чужом плече.
Горячо дыша в ухо своему спасителю, я не могла прекратить щупать его мягкие, гладкие волосы.
Боевик косил на меня темным глазом, улыбался и молчал, изредка порываясь поддержать мою пушистость, когда я, переступая лапками, тянулась пощупать больше. Это была любовь с первого взгляда.
— Сима, — осуждающе позвал Илистар, все всем доказав и вспомнив о своей нечисти. И это было неудивительно, вся остальная нечисть сбежала.
— Прости хазяин, — прижавшись щекой к уху моей неземной любви, с придыханием сообщила, — я от тебя ухожу.
— Что? — Илистар непонимающе уставился на мою любовь. — Керст, что ты с ней сделал?
— Ничего особенного, — посмеиваясь, он погладил меня по спине, заработав громкое, благодарное мурлыканье, — но, кажется, твоя нечисть поняла, кто здесь главный…
— Самец! — громко согласилась я, подтянув к себе косу. Желание завернуться в нее было сильнее здравого смысла, и я завернулась, прижимая к груди кончик.
— Ушастая, — угрожающе позвал хозяин.
— Касимора, — напомнила ему, погладив Керста по щеке, с придыханием сообщила, — для тебя, мой мягкий, просто Сима.
— Допрыгаешься, — с угрожающим смирением пробормотал Илис, решительно подходя к нам.
— Ничего не знаю. У нас любовь, не мешай.
Я и возмутиться не успела, как меня выпутали из чужой косы, встряхнули и куда-то решительно понесли, небрежно удерживая за шкирку.
— Хазяин, вот почему ты такой, а хазяин? Я же твоей любви не мешаю. Так и ты моей не мешай.
— Какой любви, ушастая?
— Неземной! — рявкнула я, пытаясь извернуться и в последний раз взглянуть на боевика.
Ответом на моё признание было обидное фырканье. Илистар не верил в искренность моих чувств, что обещало сделать мою неземную любовь ещё и несчастной.
Убежать я успела далеко, умудрившись преодолеть целых пять километров, спасаясь от варсов.
Мы уже минут десять брели вперёд, оторвавшись от остальных кадетов метров на сто, и тихо сопели.
Вернее, Илис просто шел, а я сопела так и болтаясь подвешенная за шкирку. И даже не возмущалась, понимая, что бесполезно.
Я уже готовилась страдать от неразделенной и всеми обсуждаемой любви. Страдать я собиралась молча. Мужественно, не доставляя синеглазому злодеюке удовольствия.
Своевременное воспоминание о том, что хозяина я снова начну любить уже часа через четыре привело меня в восторг.
Трагедия должна была получиться просто шикарная.
Сумки лежали на месте, сложенные неровной, съехавшей стопкой под мерно сияющим кристаллом, а рядом, символом естественного недовольства обитателей лесов, которым не позволили проинспектировать такие заманчивые вещи, остывала небольшая кучка. В методах проявления своих негативных чувств я была не одинока.
Пока мы бегали по лесу, кто-то попытался поживиться кадетским добром, но не смог.
Под защитой кристалла, и правда, было безопасно.
— Предлагаю перекусить, — выбравшийся из кустов вслед за рыжим, Керст с интересом осмотрел кучку и помог Илису перетащить вещи подальше от неё.
— А у вас есть еда? — оживилась я, как самый ценный груз, устроившись на плече у хозяина.
— Бутерброды, — подтвердил Тайс. И на свет был извлечен бумажный кулек с бутербродами. С сыром, с прокопченной колбаской, с тонко нарезанным мясом. И яблоко.
Мне понадобилось четыре минуты, чтобы вновь обрести внутреннюю гармонию и набить брюхо.
— И чего, кота не нашли? — развалившись на земле, пузом кверху, между хозяином и Керстом, я бездумно разглядывала высокие, сходящиеся кроны деревьев.