– А-а-а… Не-е-ет… А-а-арс!
Больно… Больно… Больно…
Крутясь, пытаясь избавиться от раздирающей на части боли, я внезапно куда-то провалилась, летела, ударяясь о каменные выступы, раздирая в кровь руки, куда-то все ниже и ниже…
Это падение стало для меня облегчением – я все же потеряла сознание и перестала выть как раненая собака.
Очнулась оттого, что что-то коснулось моего носа. Нечто холодное и твердое.
На всякий случай не стала открывать глаз, боль оставалась где-то на периферии сознания, но она уже была вполне терпимой.
И снова что-то коснулось моего носа.
– Теперь ты слушаешь только меня… Смотри на меня! Встань!
От удивления я и в самом деле открыла глаза, и уже ничего не оставалось, как встать.
Волхв улыбался. Очень добро улыбался. Такая улыбка бывала на губах моего папы, когда он говорил со мной.
Он сдернул капюшон с головы, и я видела, что он еще очень молод, ему, наверное, лет семнадцать, если не меньше. Мальчишка… Но – господи! – сколько силы в его глазах…
– Поднимись наверх, найди своих друзей и убей рыжего парня. Тогда второй точно будет сражаться завтра и проиграет…
Я недоуменно смотрела на мальчишку.
– Иди наверх и убей рыжего парня.
Он думает, что загипнотизировал меня! Видимо, Вита вполне успешно справилась и с этим… Жаль, она не смогла блокировать все его ментальные выпады.
Размышляя на ходу, я отправилась наверх – не стоило вызывать у парня ненужных сомнений. Второй такой мозговой полоскалки я не выдержу.
Лестница была мокрой – все ступеньки. Пот и кровь… Моя кровь!
Руки, особенно костяшки пальцев, оказались изодранными о шершавые ступеньки. Вот куда я падала!
Внезапно заболели ребра – мало им боя с Велимиром, так теперь вот еще и это… Машинально я ощупала бок, проверяя, не сломано ли какое-нибудь ребро. Под пальцами оказалось что-то твердое.
«Арбалет!» – мелькнула бешеная мысль. Тот арбалет, что дал мне монах!
Я вытащила его, стараясь, чтоб сзади мои движения не были понятны, и внезапно даже для самой себя, повернулась и выстрелила.
Мальчишка упал, не успев даже вскрикнуть – крошечный болт, пронзил насквозь и его тело, и его волшебный Щит, как и обещал монах.
Только после этого я рискнула вздохнуть.
А теперь нужно спешить. Скорее, пока ребята живы.
Они ведь живы?..
Я вновь подошла к двери нужной мне кельи.
Подумав, отшвырнула больше не нужный арбалет.
Ногой распахнула дверь.
Арс лежал на боку, зажимая руками голову, и хрипло стонал, видимо, уже не в силах кричать.
Глеб стоял на коленях рядом. Его рвало. Кровью.
С боевым кличем, больше предназначенным для собственного успокоения, чем для чего-то иного, я бросилась сразу на обоих и, подпрыгнув в воздухе, ударила обоих сразу, ногами в грудь – выше я не допрыгнула… Ударить-то я ударила, но большого результата это не принесло – на волхвах были такие же щиты, как и у того, которого я убила.
Меня отшвырнуло назад, прямо на Арса. Он пытался встать, воспользовавшись тем, что волхвы отвлеклись, но я сбила его с ног.
Вскочив, снова бросилась на противников. Арс и Глеб, пошатываясь, встали на ноги. Наверное, волхвы не могли ничего поделать сразу с тремя движущимися и нападающими объектами.
Разбежавшись, я всем телом врезалась в ближайшего волхва, все равно ничего другого не оставалось…
Волшебный щит его замерцал фиолетовым, но то ли меня слишком сильно ударило по голове, то ли не отошла еще от сражения с тем волхвом, но я вновь потеряла сознание, позорно упав под ноги Глебу…
– Керен! – позвал меня знакомый голос. – Керен! Очнись, милая!
«Милая! – хотела было фыркнуть я. – Звучит как второразрядная пошлость! Не уподобляйся глупому лешему!» – Но губы мне не повиновались. Зато я смогла открыть глаза.
– Насколько плохо ты себя чувствуешь? – спросил Глеб, когда я совсем пришла в себя. Я сидела на полу, опираясь спиной на грудь Арсу, обнимавшему меня.
– В высшей степени хреново… Но зато я жива. Как вам удалось справиться с волхвами?
– Когда ты врезалась в того, его зашита замерцала и исчезла. Арс его вырубил. А второго – не поверишь – мы закидали стульями.
– Вы их убили?
Лицо Глеба стало очень жестоким.
– Да, – отозвался Арс.
– Я своего тоже убила.
– Мы нашли тело, – кивнул Глеб.
– А Лешу? Его я только оглушила.
– Нет, мы его не видели. Наверное, сбежал.
– И черт с ним, он нам вряд ли в дальнейшем доставит неприятности.
– Керен, ты сможешь идти?
– Да, если вы поможете мне встать!
Мы вышли обратно в лес.
– Тш-ш! По-моему там кто-то есть! – прошептал Глеб. – Подождите меня оба здесь, я проверю, – и он исчез в кустах.
– Знаешь, конечно, странно, но я чувствую себя намного лучше, чем, по идее, должна.
– Мне тоже не слишком плохо. Голова чуток побаливает, а в остальном – порядок.
Я села на землю, вглядываясь в темноту. Арс сел рядом.
– «Пробил час, не остановишь нас, свыше контролю не бывать…»
– Арс, что с тобой?
– Просто пою. Знаешь такую группу – «Ария»?
– Конечно. Иногда даже слушаю, а что? У папы в кабинете висела афиша их первого концерта. Я ее разрисовала всю, эх, детство, детство…
– Так-с, так-с, так-с… – Арс что-то мысленно считал, прикрыв глаза и загибая пальцы.
– ???
– Вот ты и попалась! В прошлом году «Арии» исполнилось двадцать лет, я был на их концерте в Питере. Раз афишу ты разрисовала будучи маленькой – ты старше «Арии»!
Я посмотрела критически на Арса. Наклонила голову, разглядывая его в упор.
– Эй! Ты чего?
– Думаю – убить тебя… – я бросилась на Арса и повалила его на землю, – или только покалечить!
– К несчастью, – Арс сбросил меня, больно нажав на кисти, – за последнее время я привык к твоим выходкам и научился с ними бороться, – прямо из положения лежа, Арс поднялся на ноги, подняв и меня. Хм, а я бы так не смогла… Надо будет потренироваться….
– По-моему, я победил. Раз – я обставил тебя с «Арией». Два – в этот раз я оказался сильнее.
– Ну и?
– Признай, что я победил.
Я попыталась вывернуться из его рук, но Арс лишь сильнее сжал запястья. Я поморщилась.
– У меня будут синяки.
– Я знаю, что ты редко сдаешься, но сейчас ты все же проиграла, Керен. Признай это.
Я рванулась еще раз, сильнее, но добилась лишь того, что Арс прижал меня спиной к дереву. Теперь мне и вовсе было некуда деваться.
Я упрямо молчала, глядя в разноцветные глаза Арса.
Он не отпустил меня. Даже когда я широко распахнула глаза и у меня задрожали губы, словно я сейчас заплачу.
– Керен, ведь признаться, что тебе больно, для тебя так же немыслимо, как и признать, что ты проиграла. Но при этом я не знаю, что тебе больно, а значит, не отпущу тебя. Скажи, что ты проиграла.
Он в упор смотрел на меня, и он был не менее упрям, чем я. Я проиграла, я знала это, но… Неужели я признаюсь в этом?
– Керен.
– Я… – Мой голос был достаточно ровным, чтоб я могла гордиться собой. – Я признаю твою победу.
– Хм. Значит, ты согласна с тем, что я выиграл, но ты не согласишься с тем, что ты проиграла?
– Что-то вроде того, – кивнула я. – Пока я в сознании – я не проиграла. А теперь отпусти меня.
– Но я ведь выиграл? И ты это признала. А значит, я заслужил приз. Все честно.
Догадавшись, о чем он говорит, я потянулась к нему навстречу. Поцелуй был долгим, очень долгим, и оторвались друг от друга мы уже лежа на земле.
– Это была месть за первый день? – спросила я, отдышавшись. – Или ревность к лешему?
– Скорее первое. Тогда ты выиграла очень быстро… И выставила меня дураком перед всеми.
Я лишь улыбнулась. Арс и так знал, что сам виноват, и вспоминать об этом не стоило.
– И все же не стоило с такой силой сжимать мне руки!
– Прости… Керен. – Он быстро чмокнул меня в губы, вскочил и помог мне встать и отряхнуться.
Едва мы привели себя в порядок, как я услышала шуршание листьев – пришел Глеб.
– Все чисто. Я видел следы – похоже, что это твой дружок леший сбежал. Плохо ты его оглушила.