- Да нет, - качнул головой Салман. – Просто сейчас свободных денег вообще нет. Сам же сказал, выпуск. Поступать потом. Не могу сейчас.
Гарик на несколько секунд просто замер, завис будто бы, продолжая открыто держать пистолет в руке. А потом рассмеялся своими грязными, желтыми зубами прямо Салману в лицо.
- Ты поступать собрался? Пха-а! В лохоразводительный институт что ли, Салман? Ну ты даешь, брат. И куда же, если не секрет?
- Да не решил еще, - спокойно ответил Глеб, сунув руки в карманы спортивного костюма ― конечно же, черного «адидаса» с резко контрастирующими белыми полосками по лампасам. – А чего ты зубы скалишь-то? Хочешь сказать, не смогу, что ли?
Гарик перестал смеяться, но насмешливая улыбка все еще играла на его небритом, неприятном лице.
- Так а зачем тебе? Думаешь, диплом, то-се, на работу пойдешь, да? И куда ты со своей пропиской? Будешь как батя, - с ехидцей скосил губы Гарик, и Глебу стало понятно, что сейчас прозвучит что-то унизительное, - сантехником? Трубы в параше менять. Или… по стопам брата пойдешь?
Конечно же Гарик знал, что давит парню на самое больное, задевает самый чувствительный нерв. Ведь авторитет в уличной среде обитания зависит не только от идейности человека, его характера, жизненных приоритетов и стиля поведения. Также имеет значение и его происхождение, семья: кто они и что из себя представляют. Никогда в уличной банде не лидировал папенькин сынок или упитанный плохиш из обеспеченного дома. Из другого он круга, здесь не приживется. Ко Глебову отцу претензий никаких не было: обычный себе трудяга, в ЖЭКе числился, краны менял, водочку пил. Как, впрочем, и большинство тутошних. А вот брат… С братом все обстояло несколько хуже. И сейчас Гарик, прекрасно об этом зная, просто ткнул окурком в живую рану.
- Тих-тих-тих, - заметив, как у Салмана в карманах сжимаются кулаки, сбавил он обороты. – Успокойся, я не хотел тебя оскорбить. Не прав, извини.
Врал, конечно. Хотел и оскорбил, показал место маленькому вожачку стайки, вдруг возомнившему из себя юного Карлеоне. И извинялся он нехотя, просто проговаривая слова.
- Вообще-то батя мой офицером был, - с трудом подавляя нараставший внутри взрыв, сказал Салманов.
- Да я в курсе, - отмахнулся Гарик и положил руку с зажатым в ней пистолетом ему на плечо. Будучи на лет пять старше, он чувствовал свое преимущество. Типа «бывал, знаю, не то, что ты, шпаненок». Конечно, он понимал, что продолжи в таком же духе, и гарантированно хватит по щам, тут к бабке не ходи. И никакое преимущество не спасет. Посему по-дружески подмигнул и протянул ему ствол обратно. – Нормальный ты паца, Салманище. Люди с тебя выйдут. На, вот, студент. Отдашь, когда будет лавешка.
Пистолет повис у него на пальце, задорно играя на солнце черной сталью.
Глеб шумно выдохнул. Момент же такой. Может, и не раскатывает его как лоха Гарик? Может, и вправду за дозу кто-то рассчитался пушкой? А ему ее теперь сбросить нужно? Могло же быть. Спросить бы по-нормальному, так верняк же правды не услышишь.
- Я уже сказал. Бывай, - резко ответил Салман и, развернувшись, спрыгнул с «розочки». Высоко тут было, метров до двух высотой. А только так хотелось побыстрее ему отсюда убраться – со второго бы этажа спрыгнул, только б свалить уже наконец. Иначе придется сейчас просто в морду дать, да только ж…
Гарик проводил его, исчезающего в зарослях, скрипя челюстями от досады.
- Поступать он собрался… Говнюк мелкий.
В тот момент обоим было невдомек, что существуют некие законы в это жизни, которые принято назвать Судьбой, и по ее прихоти случается иногда самое неожиданное. Судьба то сводит пути некоторых людей, то разводит навсегда. Так и судьба складывается некоторых вещей. Ствол сей еще окажется в руках Салмана, и тогда возвращать его больше никому не придется.
Во дворе «треугольника» ютилось несколько, на первый взгляд, юных и невинных сообществ. В полуразваленной беседке сидели пятеро, среди них две девушки, парень с гитарой. Сбивая пальцы, он по нескольку раз переигрывал куплеты ― никак не получалось сделать правильный переход.
-…серебристым… Блё… Серебристым крыло-ом, значит, все не так уж плохо на-а… На-а… Блин!