Неизвестный кровосос вытащил из своего рюкзака большой непрозрачный мешок.
– А вот тут уж извини меня, Уизли. – попросил он прощения у Рона.
Запаковав его внутрь, он застегнул молнию и снова накинул Рона на плечо.
Был слышен шум, разговоры, кто-то торговался, кто-то просто ругался. Ткань не пропускала воздуха, поэтому спустя какие-то минуты Рон начал задыхаться. Сам не заметив, он начал оперировать руками, невольно потянувшись к лицу. Лихорадочные движения рук позволили приоткрыть молниевую застёжку на несколько сантиметров. Живительный поток воздуха послужил наградой достойной старшины.
Через отверстие можно было видеть рынок, сквозь который шёл кровосос. А также слышать его.
– … имперцы уже рядом, пара дней, может меньше…
– … что с нами будет?..
– … я через пару дней отсюда…
– … жаренная гроксятина!..
– … покупай-налетай, флопы приобретай!..
– … сегодня только половину, а остальное…
– … картошка домашняя, свежая, разваристая, очень вкусна-а-а-я!..
– … а какие условия капитуляции? Казнить будут всех, небось..
– … в жопу всё, я сваливаю!..
– … люди! Украли!..
– … картошка домашняя, свежая, разваристая, очень вкусная картошка!..
– … а что этот тип тащит через весь рынок?..
– … вроде мешок для трупов…
– … да по морде видно, что кровосос!..
– … люди! Кровосос!..
Как-то вот Рон догадался, что речь о том самом кровососе, который его тащит. В качестве подтверждения добровольный носильщик ускорился, а потом, вроде бы, прыгнул. Причём приземление было тяжёлым. Вот так он и выдал себя с головой.
Судя по репликам, мирное население от своих старых хозяев отвернулось и в принципе готово вступить в ряды граждан Империума. Иного и не ждёшь от аборигенов сопротивлявшейся Имперской гвардии планеты, которые упорно хотят жить.
Экстерминатус – это слишком, такого в компетенции Имперской гвардии нет и не было, но есть и более «мягкие» методы. Например, приказ командования Сегментума о физическом уничтожении предавшего Императора населения. Рон был бы очень не рад, примени кто-то в отношении этой планеты данный приказ. Не то чтобы ему жалко местных жителей… Просто приказ будет выполнять Имперская гвардия, а это годы. Это сопротивление, это фактическая «прописка» одного-двух полков на этой планете на неопределённое время, с одной единственной функцией: уничтожение нелояльного населения. С одной стороны, неплохо. Никаких неизведанных врагов, простые и понятные хомо сапиенс сапиенс, с сильными и слабыми сторонами, а также куда худшим оснащением. С другой стороны, плохо. Придётся убивать мужчин, женщин, детей, всех, кто не докажет свою лояльность или не искупит вину упорным трудом и беспрекословной верностью Императору. Рон надеялся, что ему не придётся участвовать в этом дерьме. Одно дело пустотники, которые так или иначе будут умирать, но другое дело обычные люди, которые просто родились в мире, где установлены противные Администратуму порядки.
Открылась пальба из стаб-оружия. Засвистели пули, появились первые жертвы. Неизвестный носильщик Рона прошипел под нос какие-то ругательства и вслед за этим прозвучали хлёсткие разряды плазменного пистолета.
Внезапно Рон больно ударился о рокритовый пол, а затем куда-то покатился. Стрельба отдалялась, в лицо ему брызнула вода, завоняло тухлятиной. Вода начала прибывать, Рон осознал, что упал в какую-то канаву и тонул.
«Вот так вот… – подумал он обречённо. – Не от хаоситской пули, не от цепного топора космодесантника Хаоса, не от мономолекулярного меча аэльдари, не от шального артиллерийского снаряда…»
Когда вода уже почти закрыла дыхательные пути, Рон вдохнул побольше воздуха и задержал дыхание: просто сдаваться он не собирался.
И вот, спустя жалкие несколько минут, когда вода полностью заполнила мешок, когда лёгкие уже горели и Рон боролся с неодолимым желанием вопреки логике всё же сделать вдох, кто-то взялся за мешок и потащил его на поверхность.
Вода сошла, он смог лихорадочно и взахлёб задышать.
С характерным треском раскрылась молния мешка.
– А это ещё кто такой? – перед Роном предстал какой-то белобрысый парень лет семнадцати.
– Отойди, малой. – сдвинул его уже давно начавший лысеть мужик лет сорока. – Ты чьих будешь, человече?
– Гвардейских. – нашёл в себе силы ответить Рон. – Старшина Уизли.
– Тот самый? – с недоверием спросил мужик.
– Их в кадианских полках до хрена? – реакция на страх у Рона проявлялась неуместной дерзостью и злостью.