Клитемнестра: Что ты видишь в этом удивительного? Чем стать минутной пассией ветреного повесы, не лучше ли сохранить целомудрие для будущего супруга?
Менетий: И однако не совсем понятно, удалось ли ей это целомудрие сохранить. По слухам, Аякс Оилеид в дыму пожара под грохот рушащихся стен Илиона опрокинул бедняжку на спину прямо у алтаря Афины, где она пыталась искать защиты.
Клитемнестра: Аякс? Этот самодовольный хвастун, ни в чем не знающий удержу! И он покорно уступил другому законную добычу?
Менетий: Кто мог бы противиться царю?
Клитемнестра: В любом случае, Агамемнону повезло. Не пришлось даже сражаться за красотку. Говоришь, она еще и пророчица?.. Погоди, я что-то припоминаю. Не та ли безумная, что металась среди толпы, приветствовавшей деревянного коня и чуть не погубила все предприятие Одиссея, да и самого Одиссея впридачу?
Менетий: На самом деле она вовсе не безумна. Аполлон, обиженный отказом, сделал так, чтобы ей никто не верил, потому троянцы и не приняли ее предсказаний всерьез.
Клитемнестра: И теперь, наверно, рвут себе волосы на голове. Что ж, мне все понятно. Отчет наиполнейший.
Менетий: Умоляю, госпожа, будь осторожна. Воины болтали о том, о сем, и, между прочим, сплетничали, что Агамемнон намеревается тебя отринуть и сделать царицей Кассандру.
Клитемнестра: Не беспокойся. Поди вели приготовить ванну. И вызови портниху, авось до завтра она успеет сшить мне наряд, достойный такого дня, негоже встречать ниспровергателя Трои в старом платье… Да, о встрече!.. Пусть на стене все время сторожат, чтобы доложить мне, когда колесница Агамемнона будет на подъездах к Акрополю. Вели украсить венками и гирляндами ворота. Проверь, сколько у нас пурпурной ткани, я хочу, чтобы всю лестницу устлали пурпуром, снизу доверху… Ну и следует распорядиться, чтобы жители Микен вышли к дороге с цветами, дабы бросать их под колеса с криками восторга.
Менетий: Это им и так подскажет чувство!
Клитемнестра: Ты ошибаешься. Восторг и гнев толпы надо созидать! Когда все это будет сделано, съезди еще раз на берег и передай Агамемнону, что жена его тоскует по супругу и надеется, что он поторопится с приездом.
Менетий: Слушаюсь! (уходит).
Клитемнестра: Ну и как тебе нравится эта история? Я имею в виду красавицу Кассандру.
Эгисф (выходит из-за полога): Добра нам это не сулит.
Клитемнестра: Совсем напротив! Теперь, вооруженная сведениями, доставленными мне верным Менетием, я первая пойду в атаку и заставлю Агамемнона оправдываться, тогда ему станет не до того, чтобы интересоваться моими прегрешениями.
Эгисф: Напрасные надежды! Вряд ли найдется в Микенах, да и всей Арголиде человек, который об этих прегрешениях не слышал. Не успеет Агамемнон ступить на территорию города, как сплетни достигнут его ушей. Если уже не достигли.
Клитемнестра: Ты полагаешь, кто-нибудь посмеет указать славному герою и доблестному мужу на ветвистые рога, торчащие из его лаврового венка? Да он тут же выхватит меч и укоротит язык посягнувшему на его величие! Он суетен и тщеславен и не позволит омрачить тебе триумф. И никто из слуг, которые отлично знают его характер, не решится это сделать.
Эгисф: Сегодня, может, и нет. Но есть еще и завтрашний день.
Клитемнестра: А завтра я напомню ему об Ифигении! О моей дочери, которую он принес в жертву своим амбициям. Прекрасное, чистое, нежное существо зарезать, как глупую овцу! И во имя чего?!
Эгисф: (иронически): Во имя ахейской славы.
Клитемнестра: Славы! Нет уж, извините! Для того лишь, чтобы вернуть в дом своего рогоносца-брата шлюху, сбежавшую с первым встречным.
Эгисф: Ну не совсем первым. Этого встречного как-никак благословила сама Афродита.
Клитемнестра(презрительно): Еще одна блудница под стать первой.
Эгисф: Не богохульствуй!.
Клитемнестра: Да и все они хороши. Эта Артемида… Пусть Агамемнон пустил стрелу в ее драгоценного оленя, да еще и хвастал своей меткостью, бахвал и болтун, так его и карала бы, в чем виновна была моя несчастная дочь, чтобы требовать ее крови? Злобная старая дева! Уж не знаю, кто из них хуже, блудница или измученная воздержанием даже не старая, а уже престарелая дева?