Но если мы не справимся с Марко и не похороним его на глубине шести футов, угроза будет существовать всегда. Этот маленький проныра в лице моего сводного брата был ничем не лучше нашего отца. Он был опьянен властью, и без Бенито, который контролировал бы его, он был повсюду. Марко внезапно обезумел. Он считал себя лучше всех остальных и был готов завоевать мир. Он был слишком туп, чтобы понять, что власть ускользает из его рук, а другие мафиозные семьи уже начали побочные войны, не заботясь о невинных жертвах.
Бьянка, моя сестра, убила нашего отца. Сводная сестра, о существовании которой я никогда не подозревал. Я так чертовски гордился ею, и подумать только, я считал ее кроткой, когда впервые встретил ее. Ни в коем случае. Она была по-своему сильна, защищая тех, кто был ей дорог.
Конечно, это не было официальной версией. Моя сестра убила нашего отца, но именно Лука заявил об этом. Для ее защиты. Нико был готов взять вину на себя. В конце концов, у него были свои причины желать ему смерти, но мы все согласились. Мы не хотели, чтобы это касалось Бьянки, и для защиты ее и близнеца мы бы держали это подальше от нее и ее семьи. Ее не следовало втягивать во все это дерьмо. Лука настаивал, что он должен взять на себя ответственность. Его доводы имели смысл, но меня это не устраивало. Мой брат был человеком, которого я защищал, а не приносил в жертву как агнца.
И все же я неохотно согласился. Ради Бьянки. Она была в замешательстве, когда до нее наконец дошли все события дня. Было мучительно наблюдать, как наша сестра разрывается на части на похоронах своей матери. Она только что вернула свою мать, только чтобы потерять ее снова.
Мы с Лукой поддались очарованию нашей сестры, потребность защитить ее от этого жестокого мира, в котором мы выросли, вела нас вперед. Это было то, что двигало всеми нами - Лучано, Нико, Лукой, Василием и мной.… мы хотели получить шанс завести семью. Однако, чтобы защитить их, нам пришлось устранить Марко и уничтожить королевское наследие торговли людьми.
Это наследие разрушило так много семей, включая мою собственную мать.
Смех отца разнесся по дому - громкий, неприятный и насмешливый. Я была слишком мала, чтобы все понимать, но я уже знала, что он жесток. Зло. Маме нравилось смотреть фильмы Диснея, и я сидел рядом с ней. Я был слишком стар для них, но она их любила, так что я делал ее счастливой.
Но в тех фильмах я всегда видел своего отца в "злодеях". Злая королева в "Белоснежке". Злая мачеха из "Золушки". Злая ведьма из "Русалочки". Конечно, Бенито был злом на совершенно новом уровне, но мне потребовалось бы еще несколько лет, чтобы научиться этому.
Сердце восьмилетнего ребенка, конечно, не знало ничего лучшего.
Звуки бьющейся стеклянной посуды и выстрела эхом разнеслись по большому особняку. Казалось, что они доносились изнутри. Бенито ненавидел, когда стреляли внутри. Он предпочитал беспорядок снаружи. Он всегда орал: “Внутри - для траха, а снаружи - для стрельбы”.
Но выстрел раздался со стороны маминой комнаты. Поэтому я побежала быстро и со всех ног, перепрыгивая через две ступеньки за раз, по мраморному фойе, чтобы попасть на второй этаж, а затем по коридору, к маминой комнате.
С каждым шагом, приближающим меня к ее комнате, мое сердце билось все сильнее и быстрее. Мне казалось, что моя грудь вот-вот взорвется. Дверь в ее спальню была закрыта. Она всегда говорила мне никогда не заходить в ее комнату, когда дверь закрыта. И все же невидимая сила подталкивала меня. Игнорируя суровое правило, единственное суровое правило, которое она мне навязала, я распахнул дверь и обнаружил, что ее комната пуста.
И все же я чувствовал, что это не так.
Затаив дыхание, я лихорадочно обшарила глазами каждый угол, затем мой взгляд остановился на двери в ванную. Она была слегка приоткрыта. Горел свет и доносился слабый шум.
Кап. Кап. Кап.
Звук был такой, словно падали капли воды. Я подошел к нему и толкнул дверь. Первой мыслью, пришедшей мне в голову, было: "Так много крови". Безжизненное тело моей матери лежало в ванне. Ее темные глаза были открыты, в них была пустота. В тот момент мне показалось, что вся ванна была полна крови, но это была кровь, которая окрасила воду в красный цвет.
Стоя неподвижно, боясь, что, возможно, сделаю хуже, если пошевелюсь, я наблюдал. Наблюдал и ждал, надеясь, что она моргнет, и мы просто приведем ее в порядок. Я помогу ей. Мой взгляд блуждал по ней, беспокоясь, что одежда, которую она носила и которая уже промокла насквозь, будет доставлять ей неудобства.