Боже, надеюсь, я не прозвучал как полный идиот. Все, что делала Маргарет, - это перепихоны, и мужчины не думали об этом хуже. Но по какой-то причине для меня было важно, чтобы Хантер понял, что я этого не делала.
Он кивнул с серьезным выражением лица, и, как ни странно, я почувствовал, что он действительно понял это. Он понял меня.
Мы стояли в конце коридора, двойная дверь его гостиничного номера открылась, и за ней появились два охранника. Мои брови удивленно приподнялись. Обычно у Джека была охрана, но он был главой ирландской мафии.
Кто был этот парень?
“Спасибо, Нельсон, Фабрицио”. Должно быть, это было их прощанием, потому что они кивнули, и когда мы вошли, эти двое ушли, плотно закрыв за нами двери, а вместе с ними и мои мысли о личности Хантера.
Мы смотрели друг на друга, и что-то густое и тяжелое растеклось между нами. Мужчина еще даже не сделал шага ко мне, а у меня перехватило дыхание. Предвкушение барабанило в ритме моего сердцебиения. Я сильно запоздала с этим, и годы неопытности рухнули вместе с желанием наверстать упущенное. Будь как другие женщины моего возраста. И Хантер мог дать мне все это. И даже больше. О, гораздо больше. Я знала это так же хорошо, как свое имя.
Его взгляд опустился на мои губы, затем вернулся к его глазам, и что-то греховное мелькнуло в этих темных глубинах. Мое сердцебиение ускорилось до турбо-режима.
“ Я думал о тебе. ” Его слова, грубое признание, наполнили воздух между нами, и я поклялась, что мое сердце вспыхнуло пламенем. Господи, неужели именно об этом были песни о любви и любовные истории? Я видела любовь, которую разделяли мама и Джек, но не могла до конца осознать это. До сих пор. Такие простые слова, но они зажгли трепещущие чувства. Зачатки чего-то хрупкого, но могущественного. Действительно ли все было так просто?
“ Я тоже думала о тебе, ” тихо призналась я, делая шаг ближе. - Много.
Один, два, три вдоха, и он взял мои запястья, поднимая их, чтобы обвить вокруг своей шеи. Его лицо было близко к моему, губы на расстоянии одного теплого вдоха. Я вдохнула его, его мужской аромат, который я запомнила с двухлетней давности. Его запах был успокаивающим и возбуждающим, вторгаясь в мои легкие и навсегда запечатлеваясь в моей душе вместе с ним.
Моя грудь поднималась и опускалась, мои груди терлись о его костюм. Трение было приятным, и эта боль, жажда прикосновений любовника, усилилась десятикратно. Два года назад, когда он впервые дал мне попробовать это ощущение, он оставил меня умирать от голода. Для гораздо большего.
Я жаждала его все больше с каждым прошедшим днем. Я научилась подавлять это, но теперь, когда он был здесь, это была отчаянная потребность, которая требовала удовлетворения.
Опустив веки, я с болезненным желанием наблюдала за его ртом, пульсирующим между моих бедер. Его губы были на расстоянии дыхания. Так близко, но недостаточно. Его тепло и аромат заставляли меня дрожать от желания.
Исцеление.
Мысль была внезапной и неуместной, но в то же время почему-то важной. Он был ключом к моему исцелению, к разбитым частицам меня, которые я не могла понять или вспомнить.
Он прижался ко мне, намного больше и сильнее меня. Он излучал силу, его лицо было жестким, а руки, испачканные чернилами, могли легко разорвать меня пополам. И все же я никогда не чувствовал себя в большей безопасности.
Я прижалась к нему, следуя своему инстинкту. Он хотел, чтобы я была уверена, поэтому я покажу ему. Он опустил голову, его нос скользнул по моей шее, и я наклонила голову, чтобы предоставить ему полный доступ. Мое тело никогда никому не подчинялось с такой легкостью.
Закрыв глаза, я отпустила все и просто чувствовала. Его тело так близко от моего. Его сила. Его тепло. Его запах.
Его бедра прижались к моему животу, его твердый член свидетельствовал о его желании. Он тоже меня хочет, победоносно подумала я. Его губы скользнули по моей шее, когда он вдохнул меня, вдыхая мою кожу, как будто это был его кислород, и каждая частичка меня содрогнулась от интенсивности этого.
Рука Хантера обвилась вокруг моей поясницы и опустилась ниже, его большая ладонь легла на мою задницу, сжимая ее крепче, прежде чем поднять меня. Наши тела слились воедино.