— Ты расстроен? — осторожно спросил Лето, чувствуя, как на лбу выступила лёгкая испарина.
Примет ли омега обычаи раджанов? Пусть он стал одним из них, но случилось это так недавно, и Хюрем взрослый омега, со своими суждениями и взглядами. Да ещё какими, припомнилось Лето жжение в заднем проходе. Что он станет делать, если Хюрем оскорбится тем, что, заявляя, будто они пара, Лето возьмёт другого, законного супруга?
Хюрем перевёл взгляд на Лето.
— Да, расстроен, — сердце альфы дрогнуло; Хюрем продолжил: — Тебе придётся как следует постараться, чтобы я тебя простил, — омега поднял руку и провёл указательным пальцем по губе Лето.
Намёк был достаточно прозрачным, чтобы понять, о какой именно усладе говорит Хюрем. Эта мысль уже посещала альфу, и вот ему даже дали повод, не подозревая, что он и сам совсем не против и даже за, но…
— Тебе совсем плевать, что у меня будет другой? — спросил Лето, стараясь скрыть задетые чувства.
Хюрем смотрел на мальчишку, с удивлением осознавая, как быстро между ними завязалось понимание на уровне инстинктов: он видел Лето насквозь. Альфа надеялся на ревность… Хищно блеснув глазами, Хюрем протянул:
— Жизнь — непредсказуемая штука. Сегодня у тебя другой, а завтра только я, — он подмигнул, ожидая, когда смысл сказанного дойдёт до Лето.
— Ты же не… — «угрожаешь Виро?» — хотел спросить Лето, но не решился закончить вопрос, попросту застыв с приоткрытым ртом.
Лето думал, что захоти Хюрем привести задуманное в исполнение, у него бы хватило сил. Но вот хватило бы ему смелости и жестокости?
— Всё будет зависеть от того, как хорошо я буду себя чувствовать. В качестве твоего наложника, — вздохнув, ответил Хюрем и откинулся на подушку, ерзая бёдрами.
Наигранное принуждение отдавало терпким соблазном, скользившим на грани дозволенного. Хюрем просто играл с ним, но беспечное нахальство омеги только сильнее разгоняло кровь. Лето перекатился, зависнув над омегой — оба они оставались нагишом, позабыв об одежде, — плавно опустился, давая телам соприкоснуться.
— Мой наложник, — шепнул Лето, касаясь дыханием лица Хюрема, — будет самым счастливым омегой в Барабате.
— Жду не дождусь, когда мне продемонстрируют то, что так уверенно обещают, — мурлыкнул Хюрем, и заметил, как робость показала свой цвет на скулах Лето, давая знать, что альфе ни разу не приходилось ублажать омегу подобным образом.
Удушливая волна жажды захлестнула Хюрема при виде розовых щёк мальчишки; омега не мог смотреть на это лицо и оставаться спокойным. Лето отвратительно на него влиял, но как же хотелось испортиться в этих неумелых руках, и Хюрем понимал, что катится в бездну и хочет скорее там оказаться. Наедине с Лето.
— Я… — протянул он, сглотнув, — уже показывал свои предпочтения, и сегодня проведу урок на закрепление, — Хюрем чуть толкнул Лето, заставляя того подняться выше, на руки, и снова зависнуть над собой.
Пока альфа в растерянности смотрел на любовника, говорившего загадками, тот скользнул вниз.
— Опустись на колени, — велел Хюрем и Лето послушался, понимая, что его плоть оказалась у самого лица омеги.
Лето наконец понял, о каком «уроке на закрепление» говорит Хюрем, и был совсем не против поучиться. Омега, должно быть, догадался, как неискусен он в подобных делах. И теперь собирался научить. Для себя самого. Эта мысль приятно скользнула по загривку Лето, когда горячий язык прошёлся вдоль ствола, выбивая из головы лишнее.
Раздавленный умелыми ласками, Лето больше не мог сдерживаться, резче вбиваясь в рот и доставая до горла омеги.
— Я скоро… я… — предупреждал он, чтобы Хюрем смог извернуться, раз уж сам Лето не находил силы отпрянуть от сахарного рта. Но Хюрем и не думал отказываться от угощения, глубже заглатывая естество, охаживая ствол вокруг юрким языком и давая Лето спустить прямо в рот.
Хюрем проглотил всё до капли, а когда Лето повело на ослабших коленях, омега толкнул его в бок, лёг позади, успев окунуть пальцы в пиалу с маслом. Смочил собственный фаллос и ворвался в сочившееся удовольствием тело. Ещё не пройдённая, как полагается, узость Лето не позволила Хюрему продержаться долго; омега наполнил альфу собой. Так Хюрем собирался поступить с каждым отверстием своего юного любовника. Торопиться он не хотел, но гадкий мальчишка сводил его с ума, раз за разом заставляя отказываться от намеченного, и за это он будет наказан всеми изощрёнными способами, которых в арсенале Хюрема было превеликое множество…