Лёгкий покалывающий морозец кусал лица и руки воинов, вытянувшихся стройными линиями вдоль южной стены гарнизонов в ожидании старшего субедара. Хюрем, замерев по левую руку от Лето, с любопытством стрелял взглядом, сразу подметив блуждавшее среди раджанов оживление.
Необычное возбуждение вряд ли объяснялось погожим днём, щедро разливавшим горячее солнце на припорошённый снегом двор. Хюрем бы спросил об этом Лето, но на горизонте уже показалась высокая фигура Зарифа Карафы, отряд ожидал приближение своего командира в почтительном молчании.
— Приветствую, отряд! — бодро пробасил Карафа, с прищуром оглядывая воинов.
Ответ не заставил себя ждать, и Хюрему захотелось сделать шаг в сторону от клокочущей энергии, сметавшей с ног.
— Что ж, не будем откладывать, — произнёс старший субедар нарочито растянуто. — Праздник зимнего солнцестояния на носу, а это значит — быть Охоте.
Все, как по команде, довольно и зычно протянули нараспев: «о-хо-та, о-хо-та»!
Хюрем понял, что отряд с нетерпением ожидал события, о природе которого ему предстояло узнать прямо сейчас. Покосившись на Лето, он не заметил на лице альфы признаков интереса, о том же говорил и вихрь, закручивавшийся натужной спиралью невесёлых мыслей — Лето был далеко отсюда.
Хюрем не мог не гордиться тем, что мальчишка схватывал его уроки на лету. Напади он на него прямо сейчас, и о чём бы ни думал Лето, он бы успел среагировать. Не менее занимательно проводили они ночи, позволяя себе сходить с ума раз за разом. Казалось бы, живи и наслаждайся молодостью, моментом… Но Лето был не таков, продолжая накручивать себя нежеланием Хюрема признавать истинность.
Омега уже не раз задумался над тем, чтобы признать очевидное, но каждый раз, чувствуя момент, всегда приходивший в объятьях Лето, не мог раскрыть рта.
— Итак, сначала предстоит выбрать Лиса, — привлёк к себе голос старшего субедара. — Добровольцы? — по отряду прокатилось недовольное бурчание, похоже, эта роль была не из завидных.
— Может, Хюрем попробует? — предложил кто-то позади с толикой плохо скрываемой язвительности — после случившегося между Лето и Толедо сочувствующих омеге поубавилось.
Едва ли Хюрема можно было обвинить в возникшем между товарищами разногласии, однако кого ещё следовало сделать козлом отпущения в ссоре между мнимыми друзьями?
Остальные одобрительно загалдели, по-видимому, рассчитывая на то, что омега может согласиться по незнанию. Или, может быть, взять на себя обременительную роль в качестве искупления?
— Может, и попробую, — беспечно откликнулся Хюрем. — В чём суть?
Покосившись на Лето, Хюрем поймал взгляд альфы — тот прислушивался, не пытаясь вмешаться. Скорее всего, вынес решение Хюрем, до того, как старший субедар успел открыть рот, ничего особенного в роли Лиса нет, и альфы недовольны чем-то определённым.
— Охота — традиционное развлечение перед праздником. Обычно мы выбираем Лиса жеребьёвкой, и на следующий день, то есть завтра, Лис, с форой в два часа, покидает Барабат и прячется в окрестностях так хорошо, как сумеет. Отряд выходит позже, разбивается на группы, пары или ищет след поодиночке. Те или тот, кто схватит Лиса первым, считается Лучшим охотником, — твёрдо произнёс старший субедар. — Мы чествуем победителя на празднике солнцестояния. На следующий день отдыхаем, ни тренировок, ни занятий. Победитель получает три свободных дня. Тебе же, — с ударением обратился Карафа к Хюрему, — в случае, если ты согласишься быть Лисом, будет положено два отгула.
Слушая объяснения, Хюрем вспомнил, что в последние дни в гарнизоне шумели младшие отряды. Вот и сегодня с того места, где стоял строй, было видно, как третий младший спешно покидал анаку. Не похоже было, чтобы они выдвинулись на утреннюю пробежку. До праздника оставалось четыре дня. Как раз достаточно, чтобы каждый из трёх старших отрядов побегал по лесу преследуя дичь, и получил сутки на то, чтобы подготовиться к событию.
— Два дня лучше, чем один. Почему никто не хочет быть Лисом? — прямо спросил Хюрем, оглядывая остальных.
Альфы корчили кислые рожи, обмениваясь понимающими взглядами.
— Немного чести в том, чтобы прятаться, — прояснил старший субедар отсутствие всякого желания у раджанов выбирать себе незавидную роль.
Хюрем всё понял. Раджаны, тем более высшие, не привыкли быть преследуемой дичью.
— Как долго длится охота? — всё ещё раздумывая стоит ли согласиться, спросил он.
— Всё зависит от Лиса. Иногда находят быстро, за несколько часов. Бывало, что искали до заката.