Лето очнулся на третий день после прибытия Исидо Дорто. Скрыть это не получилось — требовалось сварить бульон для ослабленного тела, а для этого необходимо было взять продукты, которых у Хюрема не было. Сам он жевал вяленое мясо из запасов раджанов. Впрочем, омега и не собирался таиться, потребовав доставить необходимое у стражника, несущего пост неподалёку. Тот послал его к лешему, на что Хюрем ответил, что если очнувшийся наследник умрёт от нехватки сил, он непременно припомнит, кто именно отказал в помощи.
Весть в мгновение ока облетела поляну — так начался день. Лагерь наполнила суета, тут же доложили Зарифу Карафе. Тот, откладывая возвращение в Барабат уже несколько раз, несмотря на однозначное желание жреца видеть сына в стенах крепости, приказал приступить к сборам. Он знал, что Лето идёт на поправку и угроза жизни давно миновала, но пока тот не приходил в сознание, процесс можно было затянуть.
Весь день старший субедар был занят всевозможными пустяками, написал несколько докладов и отправил гонцом, проверил, как идут сборы, лично распределил обоз, отправлявшийся в Барабат уже следующем утром. Карафа делал всё, чтобы оправдать не словом, но видимым делом ещё один день отсрочки.
Лето пришёл в себя, но едва ли понимал, где он и что происходит. От Хюрема старший субедар знал, что тому удалось накормить его дважды, но ожидать твёрдого сознания пока не приходилось. Оставалось надеяться, что два запланированных на переход дня помогут, и Лето будет в состоянии говорить.
По прибытии в город пришлось признать, что ожидания не оправдались, Лето оставался ещё слишком слаб и постоянно проваливался в сон, стоило только прийти в себя. Единственное, что он смог, это подтвердить историю о том, что на них напал Толедо и он закрыл собой Хюрема. Лето даже не догадывался, что за ужасный разговор его ожидает, как только он окажется в состоянии выслушать старшего субедара, ведь именно Карафе предстояло сообщить Лето обо всём случившемся, как и о том, что его пара — омега, вырвавший его из лап смерти, находится под стражей в темнице, ожидая исполнения смертельного приговора.
Исидо Дорто получил разрешение жреца поступить с Хюремом по собственному усмотрению, ещё до того, как явился на поляну. По прибытию в Барабат оба субедара явились к Лиадро Годрео: Карафа отчитался, а Дорто уточнил, когда именно и где может привести приговор в исполнение. Местом была назначена площадь анаки, а вот со временем вышла заминка. Исидо настаивал на безотлагательности казни, но здесь вмешался Карафа, говоря, что у Лето должна быть возможность присутствовать во время исполнения приговора, раз уж он являлся одним из главных участников трагедии.
— Возможно, — смиреннее добавил Карафа, чувствуя ярость Дорто, но глядя только на призадумавшегося Лиадро Годрео, — Лето захочет поблагодарить Хюрема за спасённую жизнь перед тем, как тот лишится головы.
Спасённая жизнь никогда не была пустым звуком для воина. Тем более раджана. Лиадро Годрео уступил, обратившись к верному соратнику не с приказанием, но просьбой. Хюрем в любом случае получит своё, пусть только Лето немного окрепнет, чтобы сделать всё по уму, а там уж Аум свершит свой неумолимый суд. Скрепя зубами Дорто уступил.
Той же ночью Карафа должен был поговорить с Лето.
Оказавшись у постели Лето глубоко за полночь, старший субедар наблюдал за тем, как умиротворено и спокойно лицо Лето. Молодое тело медленно накапливало силы и уже очень скоро Лето должен был вернуть потраченную на борьбу с ранением энергию. К счастью, стрела не нанесла невосполнимый урон; Хюрем обещал, что через некоторое время альфа будет точно таким, как и прежде.
Дождавшись, пока приставленный к Лето прислужник заснёт, выпив воды из кувшина, куда Карафа заранее высыпал немного снотворного порошка, старший субедар сменил воду на чистую, и только затем, приблизился к Лето вплотную.
Вонючий спирт из склянки заставил ноздри Лето встрепенуться. Он дёрнулся, отводя подбородок в сторону, распахнул глаза, бессмысленно повёл ими по сторонам, пока наконец не сумел сосредоточиться на лице старшего субедара.
— Тише, тише, — прошептал Карафа, пока Лето, заполошно озираясь, пытался осознать, где находится.
Он попытался что-то сказать, вдохнув глубже, и поморщился — рана ещё долго будет давать о себе знать, но сейчас это было не так важно.
— Молчи, — остановил его попытки Карафа. — Сейчас я расскажу тебе, что происходит, а ты лежи и слушай. Не пытайся говорить, ты слишком слаб, да и времени у нас немного, — старший субедар глянул в направлении двери, и как только удостоверился, что Лето понял, что от него требуется, заговорил, пересказывая всё, что произошло, пока тот был без сознания.