— Да я вообще ни одного балла больше получать не буду. Если тут чем больше зарабатывают, тем больше всем должны, однозначно мудрее никогда не выходить из нуля!
— Мы на последнем месте, Поттер! Слизни опять выиграют Кубок школы!
— Знаешь, для примера, почему это так? — я показал в сторону рыжей парочки. — Минус триста двадцать баллов штрафов. И ноль баллов прибыли. НОЛЬ, сука! Как полагаешь, если бы у нас было на триста двадцать очков больше, где бы мы сейчас были? А всего-то и нужно — не тянуть факультет вниз своими выходками.
— Поттер, ты пожалеешь об этом, — сказал Джордж.
— В последнее время я слышу слишком много угроз от вашей семьи. Род Уизли желает объявить мне войну?
— Прекратить! — грохнула ладонью по столу МакГонагалл. — Вы на одном факультете, как вам не стыдно!
Я не стал отвечать. Отвернулся от Джорджа и вернулся к еде. Слизерин пашет, и вот поэтому они и первые. Весь их факультет не получает столько штрафов, сколько одна пара рыжих мудаков. Впрочем, не стоит подавать дурных идей директору, озвучивая эту мысль вслух.
Комплект «писем счастья» прибыл к нам в среду за завтраком. «Для отбытия наказания будьте сегодня в полночь у главного входа школы. Там вас будет ждать мистер Филч».
Очень странная отработка. Что можно поручить детям за полночь, да ещё и где-то за пределами помещений? Но на розыгрыш или провокацию не похоже: школьный бланк, подпись МакГонагалл, бумага настоящая, никаких плетений не видно. Я посмотрел на письмо Грэйнджер. То же самое.
Хм. Попробуем немного разведать боем.
— Ха! Гермиона, у нас индульгенция на пребывание вне гостиной после отбоя, — воскликнул я и помахал бумажкой. — Давай сходим в Планетарий, посмотрим на звёзды?
— Не выдумывайте, Поттер! — отреагировала чуткая МакГонагалл с учительского стола. — До полуночи вы должны пребывать в гостиной.
— Как я могу быть в полночь у главного входа, если до полуночи я должен пребывать в гостиной? — спросил я. — И главное: у нас что, астрономии не будет? За окном вроде ясная погода.
— Практическую Астрономию сегодня отменили, — ответил Перси. — Трелони напророчила, что к ночи пойдёт дождь.
Преподавателя Прорицаний Сивиллу Трелони я видел лишь пару раз, издали, за преподавательским столом. И, должен сказать, мухоморовым виски от неё попахивало оба раза. Несмотря на расстояние.
Не знал, что она совмещает ещё и должность штатного метеоролога. Что дальше? Пивза — в преподаватели ЗОТИ?
Усаживаясь на ЗОТИ за парту вместе с Грэйнджер, я попросил её сегодня не выкладываться магически на уроках.
— У меня не очень хорошие предчувствия по поводу отработки, Гермиона. Баллы подождут.
— Ты тоже заметил? Почему мы должны идти куда-то в полночь?
— Покажи мне свою записку ещё раз.
Я внимательно проверил листок. После чего сделал копию.
— Это официальный вызов, Гермиона. Ничего не поделаешь. Но он же и наша частичная гарантия. Оригинал спрячь в надёжном месте. Копию возьми с собой, на случай если начнут придираться ночью, почему ты не в кровати.
— Нужно предупредить Невилла, — неуверенно сказала Грэйнджер.
— Там найдётся, кому предупредить. Постарайся покемарить на ночь. И оденься потеплее.
Профессор Квиррелл действительно сильно сдал. Исходя из того, что я видел вторым зрением, на затылке у любителя тюрбанов зрела крупная опухоль. Говоря языком необученного мага Жизни, затылочная кость была поражена некрозом и частично отсутствовала; в затылочную и теменную доли мозга распространялись какие-то дендриты, щупальца или корневища; наружу выпирал огромный бубон на весь затылок.
Смердело всё это неимоверно. Я несколько раз хотел обратить на преподавателя внимание Помфри, но она же сама сидит с ним за одним столом каждый день! Не может не видеть несовместимые с жизнью перерождения, а стало быть, у неё есть основания полагать, что всё идёт нормально или под контролем.
Будь он маглом, он давно бы умер. Но я очень мало знаю о магических болезнях и о живучести магов в условиях подобной заразы. Литературы нет, только личное обучение. А разница, похоже, принципиальная. Судите сами.
Поведение Квиррелла отчасти соответствовало тому, какие именно участки мозга повреждены. Афазия — точнее, несколько её типов сразу. Квиррелл нёс полный бред, причём бред… разносимптомный: от замены слов на похожие до полного распада связной речи. Иногда он начинал говорить… может быть, на непонятном языке, а может, просто бессвязно лаял и вязал языком случайные фонемы.
На этом соответствие магловскому медицинскому справочнику заканчивалось и начиналась неизвестная мне физиология магов. Его зрение, слух, моторика и понимание происходящего почти не страдали. Что творилось у него в мозгах, сказать трудно, но он мог самостоятельно себя обслуживать, прилично вёл себя за столом, а видел и понимал больше, чем был в состоянии произнести.