склоняется над поэтом, прощаясь: «До свиданья, друг». Подходят родители, брат,
сестры, свояки, Аугусто, мукама Леополдина...
123
Теперь они уже не следуют друг за другом. Они идут толпой, их много, во главе их
с кинжалом в руке, с пылающим взором идет младший лейтенант Жоан Жозе... Какая у
него свирепая улыбка! А вот Леолино и Порсия, они проносятся галопом, он везет
свою возлюбленную на крупе коня. За ними майор Силва Кастро и всадники из
семейств Моура и Мед-радо. Меткий стрелок Эзуперио едет рядом с Леолино.
К поэту устремляется толпа; она идет с площадей Ресифе освобождать народных
трибунов и арестовывать деспотов; шагает восставший народ из Баии; движется масса
людей из Рио-де-Жанейро, чтобы отпраздновать победу при Умайте; подходкг толпа из
Сан-Пауло — она требует провозглашении республики.
И как бы заключая это нескончаемое шествие, идут негры. Их столько, будто вся
черная раса Бразилии пришла проститься с любимым поэтом. Они несут свои оковы,
которые разорваны с помощью его оружия — поэзии. Впереди всех Зумби, за ним вос-
ставшие негры из Палмареса, Лукас и Мария, которые могут, наконец, свободно
любить друг друга. С разорванными цепями идут белые и черные, идут мулаты и
метисы, мужчины и женщины... Они движутся по дорогам, которые указал поэт, по
путям, которые он для них проложил.
124
Но это еще не все... Из глубины жизни возникают герои, которых он воспел в своих
бессмертных творениях. Тирадентес с веревкой мученика, Андрада с земным шаром в
руке, Педро Иво на своем черном коне. И над ними изумительно прекрасная, самая лю-
бимая из возлюбленных поэта — Свобода. Все они проносятся в фантастическом,
сказочном галопе, поют написанные им песни, гимны восстания и люб-зи. Они
устремляются к будущему, и нет таких оков, которых им не разорвать... Вся эта
гигантская толпа движется под звучный гул его стихов. И впереди всех шествует
Свобода.
И тогда, моя негритянка, Кастро Алвес еще раз берет руку Смерти, приглашает ее
любезным жестом и уходит вслед за всеми.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
Стр. 17.—Во многих поэмах Кастро Алвеса из сборника «Водопад Пауло-Афонсо»,
где в замечательных стихах описана страстная любовь Марии и Лукаса, места действия
навеяны, видимо, обстановкой, в которой протекал роман Порсип. Как знать, не
использовал ли поэт слышанные им в детстве истории о его тетке и Леолино для
описания любви мукамы и негра, любви, протекавшей в борьбе против всего, что их
окружало? Во всяком случае, иные сцены явно напоминают эпизоды несчастной любви
Порсии. Исследователь, который сопоставит историю Порсии и стихи Кастро Алвеса,
несомненно, это установит. Я же пишу не критическое исследование и поэтому огра-
ничусь лишь тем, что приведу некоторые из подобных стихов:
К ее жилищу я вернулся, Чтоб вновь любимую найти... Позвал, прислушался... Все
тихо, Лишь где-то пели журити
Счастливый, думал на пороге: Она обрадуется мне! Быть может, милая уснула И я
приснился ей во сне?..
Но почему в ее жилище Царит такая тишина? И почему на голос друга Не
откликается она?
Тоской внезапной сжалось сердце.
Дом пуст и тих — ее здесь нет.
— Мария! — крикнул громко. — Где ты? —
Но все молчало мне в ответ.
1 Журити — бразильские лесные голуби. (Прим. перев.)
124
124
Вот здесь висит ее распятье; Увядший перед ним цветок. Вот здесь она творца
молила. Чтоб сократил разлуки срок.
Перед какой загадкой страшной Стою я в этой тишине? Где для нее искать решенья
И правду кто подскажет мне?
Ушла! И ждать меня не стала! Ушла, нарушив уговор! Меня печали безысходной
Навек обрекши с этих пор.
О нет, прости! Как усомниться В любви твоей я только мог? И чьей рукой
злодейской сорван Сертана дикого цветок?
Тебя похитили отсюда, Как похищает волк овец. Иначе ты б меня дождалась —
Ведь нерушим союз сердец!
— Отмщенья! — я воззвал. — Отмщенья! Клянусь тебе твоим крестом, Перед
которым ты молилась, И этим полевым цветком,
Что мне оставила залогом: Врага постигнет злая месть За то, что предал поруганью
Марии девственную честь!
В моей руке довольно силы, Со мной мой верный друг кинжал; Удар же мой хоть
чуть неточным Еще ни разу не бывал.
За кровь расплата будет кровью, И скоро час ее пробьет. Враг не найдет нигде