декламируя резкие стихи, которые начинались так:
Принадлежит народу площадь. Как кондору — небес простор.
Видите, как здесь революционер принес в жертву лирика. Такие стихи сочинил бы
любой импровизатор-сертанежо. Между тем, хотя их и нет в книгах поэта, эти стихи
все же существовали».
Стр. 44. — О влиянии поэзии Эдисон Карнейро пишет: «Я думаю, что Поэзия
(именно с большой буквы) непременно присутствует во всех человеческих
неосознанных действиях, сколь банальными они ни показались бы. Она самая суть
жизни. Она связующее звено между людьми, которые с ее помощью чувствуют себя
равными. Но, будучи неразрывно связана с их экономическими условиями, поэзия в
нынешнем обществе отражает антагонизм между буржуазией и пролетариатом,
отражает и предсмертные хрипы класса, который продолжает господствовать только по
инерции, и первые признаки нового, непокорного поднимающегося класса. Поэзия в
классовом обществе не может не быть классовой, то есть боевым оружием и орудием
пропаганды...»
127
Стр. 47. — Эдисон Карнейро в одной из своих книг по афри-канологии
(«Негритянские религии», Рио-де-Жанейро, 1936) говорит, что Энженьо Вельо (самый
древний и самый известный из негритянских храмов Бразилии) существовал под
землей, причем входили в него через дупло дерева — так было в эпоху рабства, когда
религиозные церемонии баиянских негров усиленно преследовались.
Стр. 49. — Касаясь поэм, которые Кастро Алвес написал для Леонидии Фраги,
Афранио Пейшото отмечал: «К числу самых красивых стихов Кастро Алвеса,
несомненно, относятся «Гость» и «Духи». Оба эти произведения написаны в Кур-
ралиньо в 1870 году. Я интуитивно чувствую, что они вдохновлены одним и тем же
лицом, «Духи» содержат загадочное посвящение — «Л». В переписке поэта есть
письмо к сестре, в котором он просит послать Л. «Парижскую жизнь». О ком идет
речь? Я убежден, что Л. — это Леонидия Фрага, красивая девушка, умная и нежная,
которую поэт знал еще ребенком, увидел снова в 1865 году, когда у него был с нею
невинный флирт и от которой он отказался в 1870 году, когда вернулся со смертью в
душе». И в примечаниях к Полному собранию сочинений Кастро Алвеса (Рио-де-
Жанейро, 193.8) тот же Афранио Пейшото, который знает все, что относится к жизни
поэта, писал: «Ее влиянию (Леонидии Фраги) обязаны «Духи», «Гость» и сонет
«Мариэта» из «Ангелов полуночи».
128
Стр. 49. — Относительно природы в поэзии Кастро Алвеса Агрипнно Гриеко (в
«Живых и мертвых», Рио-де-Жанейро, 1931) пишет: «Хотя он и не злоупотребляет
местными выражениями, Кастро Алвес — поэт, обладающий, больше чем кто-либо,
местным колоритом, он самый бразильский из всех поэтов. Он никогда не писал
простой бездушной кистью. И если можно так сказать, любовно интерпретировал нашу
природу. У нашего поэта деревья строго классифицированы, это мангенры,
ипежекитибабы, их легко узнать. Как никто, он умел передать свойственную нашим
сельским краям прозрачность воздуха и дрожание света. Астры услаждали его, как
вино из золотистого винограда, а девственные леса приносили ему своего рода зеленое
опьянение, причем шум их, видимо, был подлинной материнской песней над его
колыбелью. Само безмолвие сертана казалось ему музыкальным. Когда он проезжал по
полю, все представлялось ему темами для творчества, пластическим материалом для
его умелых рук. Без Кастро Алвеса-пантеиста мы не ощутили бы так остро красоты
Бразилии; луч ше сказать, мы еще и поныне видим эти красоты его глазами»
Стр. 51. — «Гость».
Стихи принадлежали Теофило Браге1 и, в сущности, были красивым и правдивым
эпиграфом не только к поэме, но и ко всей любви Кастро и Леонидии. В них
говорилось:
Я плачу горько потому, что знаю: Ко мне не возвратишься больше ты; Как не
вернется ветер, что, играя, Беспечной ласкою дарил цветы.
Стр. 54. — Шавиер Маркес пишет о методах Абилио Сезара Боргеса: «Осуждаемый
одними, полностью поддерживаемый другими, Абилио Боргес был предтечей
нынешней системы среднего образования...»
А Элой Понтес в своей превосходной биографии Раула Помпейи так отзывается об
Абилио Боргесе: «Абилио Сезар Боргес был просветителем, влюбленным в свою
профессию, умевшим заполучить в ученики своего колледжа всех выдающихся
юношей. У него был инстинкт учителя, наставника. В общем он преобразовал у нас