Глава III - Штатный сотрудник
Человеку, который желает при всех обстоятельствах пребывать добродетельным, остается лишь гибнуть среди множества тех, кто недобродетелен. (Никколо Макиавелли)
За ту неделю, что Максим отдыхал от своего экзамена, он успел тщательно изучить устройство того мира, в который попал. Если быть точнее, он изучил устройство того мира, который теперь властвовал в стране. Когда ты в заложниках собственного страха, и прячешься по углам, едва заслышав речи Ока, трудно изучать окружающий мир. Общая картина оказалась на удивление простой. Три мира в каждом городе. Три касты. На самой верхушке общества - мавы, элитарное общество, которое пользуется благами жизни, не заботясь о выживании. Это люди, которые добились своего положения тем или иным способом. Победителей ведь не судят. Этим людям не нужно было работать, они могут свободно заниматься саморазвитием, самопознанием, предаваться искусствам и увеселительному досугу. В качестве поощряемого вида досуга были духовная философия и наука. На втором месте стояли рабочие. Те, кто по сути являлся двигателем всех производств. Это были токари, механики, инженеры, металлурги, строители, и прочие специалисты, которые зарабатывали на жизнь своими руками. Разумеется, среди них была и особенная иерархия. На высшей ступени стояли учителя и врачи, за ними шли люди, занимающиеся коммерцией, а затем были уже все остальные. Поскольку производству требовалась качественная и здоровая рабочая сила, медицинская и образовательная инфраструктура была наиболее приоритетна. Были известны случаи, когда представители Среднего кольца пробивались в мавы. Но еще больше было случаев, когда люди Среднего кольца попадали в третью касту. Третьей кастой были те, кто по несчастью угодил во Внешнее кольцо. Это были бомжи, алкоголики, наркоманы, люди без образования, а также те, кто не смог вовремя получить работу, в частности из-за массовых сокращений, несколькими волнами прокатившихся по стране во время Церковной Революции. У этих людей не было шанса вырваться из гетто, окруженного стенами и охраняемого полицией и гвардией. Они жили без медицины и образования. За любой даже небольшой проступок - смерть. Однако, была и четвертая, негласная, каста. Действующая власть. Она делилась на две части: светская власть, и Орден. Светская власть отвечала за коммерцию и инфраструктуру Центров и Средних колец. Орден же представлял собой судебный, силовой аппарат. Орден отвечал за цензуру и пропаганду, был судами и палачами, в его руках были все пряники и кнуты. По своей сути, именно Орден являлся истинной властью. Именно Орден диктовал законы, и сам же зорко следил за их исполнением при помощи Очей. Максим никогда бы не подумал, что ему так пойдут светлые тона. Он был одет, как и все в Центре. Белая свободная сорочка и белые же брюки. Это было первое, что он приобрел, когда вышел из Цитадели Ордена. На его карточку тем же вечером перечислили неплохую сумму, и он сразу же пошел за обновками. Ему понравилась его новая жизнь. В своих изысканиях о тонкостях действующей модели общества он пришел к выводу, что его новая работа действительно необходима. Он вспоминал всех, с кем был знаком во Внешнем кольце, и пришел к умозаключению, что действительно, все, кто живет в гетто не могут нормально существовать в Среднем кольце и в Центре. И стены, если уж быть откровенным, необходимы не для того, чтобы не выпускать людей из гетто и Среднего кольца, а для того, чтобы люди из более высоких каст не имели искушения показывать свое превосходство. Если убрать стену между Средним кольцом и Внешним, все те отбросы, которые были заперты в гетто нарушат баланс в рабочем процессе. Снова будет процветать преступность, снова начнется невероятная конкуренция за рабочие места. Если же убрать стену между Центром и Средним кольцом, элита снова будет считать себя выше остальных. Что тоже приведет к неприятным последствиям. Увы, человеческие пороки можно подавить, только изолировав их в одной и той же среде. Если люди равны, то им нечем кормить свою алчность. Само собой, иногда некоторые пытались внести смуту своим недостойным поведением. Они наказывались. Для особенно ретивых был создан Отдел №3 УПиКОМ. Со своим куратором Максим решил поговорить через несколько дней после своего экзамена, пока его воспоминания не успели потерять ту палитру ощущений, которые он испытал, впервые лишая жизни другого человека. Виктор Сергеевич внимательно его выслушал, и на вопрос, почему было необходимо так мучить того несчастного непосредственно перед прекращением его страданий, ответил так: - Иногда Синодальный Суд дает разрешение на вольное исполнение казни как раз для стажеров. Те, кто провинился особенно сильно, служат... Назовем это «опытными образцами» для новичков в нашем отделе. Так что требовать от стажеров лишать жизни преступника - вот так, не приходя в себя, нужно для того, чтобы убедиться, что претендент на это способен. Необходимо убедиться, что стажер готов выполнить приказ, и лишить жизни того, на кого указали пальцем сверху. Повиноваться, потому что так приказали. Также решение оставить выбор метода казни нам означает, что судьи не смогли определиться с наказанием. Это случается довольно редко. Но все-таки случается. - Неужели суд никогда не ошибался? - Я бы на твоем месте не стал забивать этим голову. Такие мысли не ведут ни к чему хорошему, поверь. Не нам решать, что правильно, а что нет. Мы - всего лишь инструменты, орудия суда. Я доверяю судьям, и тебе советую. - Но он же так мучился... - Перед глазами Максима всплыло лицо несчастного. - И ты прекратил его страдания. Ты проявил милосердие, что мне, будем откровенны, очень понравилось. И при этом ухитрился не нарушить условия экзамена. То, что ты сделал, доказало, что у тебя есть сердце. И я очень тебя прошу, молодой человек, постарайся сохранять это свое качество как можно дольше. Я уже не первый десяток лет являюсь катом, - Признался Виктор Сергеевич, - Сначала я работал в Столице под руководством Агентства контрразведки, затем, когда появился Орден, меня перевели сюда для обучения таких же стажеров как ты. За столько лет работы я перестал чувствовать то, что чувствовал ты. - Когда вы зачитали приговор тогда, вы перечислили его преступления. Но мне было почему-то жаль его... - Я это видел, - Виктор Сергеевич помолчал, - Ты будешь выдающимся катом. С очень важным и редким качеством для нашей профессии. - С каким? - С милосердием. Сейчас Максим, сидя на лавке в парке, снова и снова прокручивал в памяти этот разговор. Уже теперь эмоции от первой казни потускнели. Похоже, что куратор ошибся насчет него. Впрочем, будущее покажет. Почти все свое свободное время Максим гулял, изучая и познавая новый мир. Живя во Внешнем кольце, он настолько привык к тому, что люди готовы убивать друг друга за кусок пойманного голубя, что пока еще не научился доверять людям вокруг него. Он все так же по привычке ходил, опустив голову, а когда ловил себя на этом, резко вскидывал ее, притягивая к себе недоуменные взгляды прохожих. Максим решил, что пока он не привык окончательно к новой обстановке, ему следует учиться жить по-новому там, где меньше всего глаз. Для этого он выбрал небольшой сад в парке неподалеку от Цитадели. Этот уголок был достаточно глубоко спрятан внутри парка, и люди заходили туда достаточно редко, что позволяло Максиму предаваться чтению, и учиться держать голову прямо. Особенно он любил читать на удобной деревянной скамейке под развесистой ивой. Об этом месте знал только его куратор, который иногда приходил навестить Максима, и поговорить с ним ни о чем. И всегда брал с собой корзинку для пикников, доверху набитую разнообразными бутербродами, баночками с вареньем, термосами с самым настоящим кофе или с морсом. А еще Максим никак не мог привыкнуть к разнообразию магазинов и лавок, густо расположенных по всему Центру. Книжные магазины, одежные и обувные, продуктовые, пекарни, кондитерские, магазины спортивного инвентаря, магазины для хобби. Конечно, их было много разных, но у всех была одна отличительная черта. В продуктовых магазинах не было мяса и алкоголя. Мясо считалось грязной пищей, а алкоголь, по мнению жителей Центра, употребляли только самые низкие слои общества. В книжных магазинах подавляющее большинство товаров составляла духовная литература. А чтобы купить фантастику или даже п