й. Рассудив, что трое знакомых в Центре, причем один из которых Патриарх, Максим подружился с владельцем «Истока» Артуром, восточного вида мужчиной, на всего пару лет старше самого Максима. Узнав, что Максим тут новенький, Артур начал засыпать его вопросами о том, кем Максим был раньше, какую должность занимает теперь, и где живет, Максим предпочел отвечать уже заученные на зубок «Откуда Бог прибрал», «Куда Бог послал» и «Чем Бог одарит». Он уже понял, что такие ответы не являются грубостью, а, скорее, предупреждением, что отвечать на эти вопросы опасно как для отвечающему, так и спрашивающему. Артур быстро смекнул, что сколько он ни спросит, Максим будет отвечать именно так, и быстро прекратил свои расспросы. А вот Максим наоборот, заваливал Артура таким количеством вопросов, что выходил из «Истока» только под самый вечер. В воскресенье Максим проснулся от звонка. Сначала он долго не мог найти, откуда доносится трель, затем, обнаружив незаметную панель около лифта, на которую раньше даже внимания не обращал, посчитав ее за элемент интерьера, нажал на высветившуюся кнопку «Принять вызов». - Доброе утро, Максим Павлович, - Поздоровалась Марина, чье лицо показалось на экране, - Вас просит зайти в ординаторскую Виктор Сергеевич. Говорит, это срочно. Что ему передать? - Доброе утро, Марина, скажите, что я буду минут через пять. Максим отбил вызов, и побежал одеваться. - Здравствуй, Максим, - Виктор Сергеевич был взволнован, что снова удивило Максима, поскольку такие эмоции куратор проявлял исключительно редко. Всего дважды за все их знакомство, - Помнишь, ты просил меня разузнать про Володину Наталью Андреевну? - Помню, - Максим начал предчувствовать неладное. - Нашлась твоя Наталья Андреевна, - Хмуро сказал куратор, - Убили ее. Максим молча смотрел на наставника. - Трое полицейских решили, что их власть достаточно велика, чтобы развлечься с неприкасаемой. Мерзость какая... - Добавил Виктор Сергеевич, - Подумать только... - Я понял, - Коротко ответил Максим, и собрался уже было выходить, когда куратор его остановил. - Куда собрался? Эти троих везут сюда. С конвертом из Синодального Суда. Будут здесь с минуты на минуту. Одевайся, сегодня твой внеурочный рабочий день. Максим не стал спорить, и быстро оделся. Как только он вышел из гардероба, у Виктора Сергеевича зазвонил телефон. Он несколько секунд слушал, затем бросив в трубку «Сейчас будем», кивнул Максиму. - Они прибыли. Протокол «А-6». - Что это за протокол? - Спросил Максим. Такой протокол ему еще не встречался ни в одной инструкции. - Как в твой первый день. Казнь на усмотрение ката. Так что бегом в инвентарную, я буду ждать у операционной. И да, Максим, - Наставник посмотрел на него очень внимательно, - Напоминаю, что ты должен будешь использовать все инструменты, которые возьмешь с собой на казнь. Максим ворвался в инвентарную, чуть не сорвав дверь с петель. Его разрывало от гнева. Руки дрожали, лицо сводило гримасой. Он взял с полки пустой чехол, и начал собирать инвентарь. Кусачки? Хорошо. Гаррота? Отлично. Не забыть бы еще шила. Крюки-лезвия? Само собой. И обязательно «Груша». И вдруг Максим остановился. Он аккуратно выложил на свои места из чемодана все, что в него положил, и внимательно осмотрел комнату. Он увидел трубку телефона, и набрал номер куратора. - Алло? - Донеслось из трубки. - Виктор Сергеевич, я не нашел в инвентарной нужного мне инструмента. - А что ты искал? - Медных быков, - Спокойно ответил Максим. - О как, - Удивился куратор, - У нас есть один. Подготовить? - Если не затруднит. - Распоряжусь. Спускайся, ты должен присутствовать при оглашении приговора. Он быстрым шагом направился к операционной, где его уже нетерпеливо ожидал Виктор Сергеевич в компании четырех гвардейцев Ордена. Максим кивнул, и они вошли. Посреди комнаты стояли три стола. На головы прикованных преступников были надеты плотные черные мешки. Максим расставил трех гвардейцев по одному на каждого подсудимого, а четвертый должен был стать конвоиром. Куратор вытащил обвинительный лист, и, подойдя к первому преступнику, начал читать. - Федоров Николай Николаевич, вы обвиняетесь в изнасиловании и соучастии в убийстве первой степени Володиной Натальи Андреевны, а также злоупотреблением служебным положения, имея ранг в Ордене Святой Церкви. Судом Синодального Собрания вы были признаны виновным, и проговорены к смерти. Метод казни оставляется на усмотрение отдела №3 УПиКОМ. Вам понятен приговор? Крайний слева осужденный что-то промычал. Сочтя это мычание утвердительным, куратор встал напротив следующего преступника. - Карий Ярослав Вадимович, вы обвиняетесь в изнасиловании и соучастии в убийстве первой степени Володиной Натальи Андреевны, а также злоупотреблением служебным положением, имея ранг в Ордене Святой Церкви. Судом Синодального Собрания вы были признаны виновным, и приговорены к смерти. Метод казни оставляется на усмотрение отдела №3 УПиКОМ. Вам понятен приговор? Из-под мешка донесся то ли всхрап, со ли всхлип. Куратор, тем временем, уже стоял напротив третьего стола. - Гордеев Александр Викторович, вы обвиняетесь в изнасиловании и убийстве первой степени Володиной Натальи Андреевны, а также злоупотреблением положением, имея ранг в государственной национальной полиции. Судом Синодального Собрания вы были признаны виновным, и приговорены к смерти. Метод казни оставляется на усмотрение отдела №3 УПиКОМ. Вам понятен приговор? Третий преступник содрогался от плача, и не был в состоянии ответить. Впрочем, этот вопрос был явной формальностью. Даже если бы хоть кто-то из них не был согласен с решением суда, его все равно настигла бы кара. Гвардейцы сняли с подсудимых оковы, и повели их за куратором во внутренний двор, где стояла медная статуя быка. Максим, когда видел ее, думал, что она служит для украшения, и никак не мог предположить, что этот бык является самым настоящим орудием казни. Под быком уже стояли пока еще выключенные газовые горелки. Куратор выставил подсудимых в ряд перед быком, и снял с головы первого мешок. Его лицо показалось Максиму смутно знакомым. Один из гвардейцев передернул затвор автомата, и вдруг перед глазами Максима всплыла картина: Он просто стоял на коленях с руками, сцепленными на затылке, и тупо смотрел на изрытую сколами бетонную стену. Вот это пятно похоже на слона. А вот это - на лимон с длинной веткой и листиком. А в этой щербинке застрял кусок свинца и... волосы? Это его он видел на пропускном пункте, когда бежал из Внешнего кольца. Это он стоял рядом с офицером с автоматом наготове. Максим подошел к боку быка, и нашел скрытую ручку. Потянув за нее, он открыл люк, ведущий в черное чрево быка. Гвардеец, который стоял позади бывшего автоматчика, подтолкнул его вперед, к Максиму, и наставил ему в лицо оружие. Максим вынул заранее подготовленный резак, и срезал с преступника одежду, оставив ему только цепи на руках. Кивком он велел загнать мерзавца в люк быка. - Не надо, пожалуйста! - Преступник кричал, умолял, размазывая по лицу слезы и сопли. Заталкивали они его довольно долго. Но когда он полностью скрылся в чреве быка, Максим запер люк, и включил горелки. Бык разогрелся на удивление быстро, и скоро вместо плача и его ноздрей стали доноситься дикие вопли, и стал вырываться пока еще бледный дымок. Через десять минут вопли стихли, и Максим выключил горелки. Надев специальную термостойкую варежку, он открыл люк, и посветил туда карманным фонариком. Преступник выглядел страшно. Кожа намертво прилипала к раскаленному металлу, и отрывалась пластами от плоти, когда казнимый пытался перевернуться. Та кожа, что осталась при нем, была покрыта большими красными пузырями. Нестерпимо смердело мочой и горелым мясом. Удивительно, но Федоров Николай Николаевич еще был жив. Из его перекошенного рта еще доносилось частое хриплое дыхание, а грудь с негромким хрустом запекшихся чешуек потрескавшейся кожи вздымалась. Максим закрыл люк, и продолжил казнь. Медные бока еще не успели достаточно нагреться, но изнутри быка снова стали доноситься вопли. В этот раз Максим решил добить приговоренного наверняка, и не стал открывать люк сразу же, как вопли прекратились. Теперь он был действительно мертв. Почерневшее тело испускало горелое зловоние, мышцы лопнули, обнажив кости. Живот словно взорвался, видимо от такой температуры вскипело его содержимое. Взяв багор, Максим вытащил тело, свесил через люк, и сбросил на траву. Санитары, дежурившие неподалеку, погрузили останки в тачку, и скрылись в недрах здания. Максим ткнул пальцем в следующего бывшего полицейского. Его он тоже вспомнил. Это он подвез Максима до порога этого самого здания. Казнь Кария Ярослава Вадимовича прошла быстрее. Теперь Максим точно знал, когда нужно прекратить нагрев, и вытаскивать тело. Оставался третий. Он стоял на коленях, тихо подвывая. Максим собственноручно снял мешок с его головы, чтобы убедиться. На него полными слез серыми глазами смотрел веснушчатый мальчишка с рыжей шевелюрой. Гордеев Александр Викторович. Офицер. Теперь уже бывший. Максим наклони